- И с кем же говорил Единый о таких вещах.
- С тем, кто слушает.
- А что Он говорит о лошадях и оружии? - Гридан улыбнулся одними уголками губ.
- Животные - его творения. А оружие - лишь средство.
- Сколько же того и другого нужно для господства на Лаберене?
- Ваша Светлость, Единый, господствует на Лаберене с тех пор, как создал его, - Тунгалаг снисходительно прокачала головой, - Ему нужен наместник, несущий истину, а не бахвальство.
- К моему отцу приходили десятки верующих, каждый предлагал своё учение и награду за прославление. Что можешь предложить мне ты, Тунгалаг?
- Бессмертие.
- Пахнет магией.
- Нужно ли колдовать, чтобы ваше имя передавалось из уст в уста до скончания веков?
- Моё имя и так у всех на устах.
- Лишь до тех пор, пока ваше империя не рухнула. Вы когда-нибудь умрёте, даже если завоюете весь свет. Стоит только вашим глазам сомкнуться, страну тут же начнут рвать на куски. Эльфы, гномы, динолины, даже малые расы попытаются, если не вернуть прежние земли, то прибрать к рукам другие.
- Что же ты предлагаешь?
- Объединить их не именем, но идеей. Идеи живут веками. Какая разница какого цвета глаза, есть ли хвост, если вы говорите об одном? Зачем делить общее, зачем убивать того, кто тебе брат по духу? И всё это единение под именем Вашей Светлости. Только представьте.
И Гридан представил. Имена героев легенд знает каждый, даже кочевник, необученный читать, а великие короли, что десятки раз объединяли земли людей, отвоёвывали куски сухой почвы ценой всего - живут только в разумах учёных людей, да в пыльных фолиантах. Юный король точно не хотел оказаться в таком фолианте, особенно после имени отца, который чудом туда угодил. В основном, как король, подающий надежды при восшествии на престол, но скоро всех безвозвратно разочаровавший.
- Твои речи действительно сладки, но полчища мошек потонуло в твоём мёде.
- Ваша Светлость, ваш разум крепок и полон сомнений, но очень хочет уверовать. Пусть пока не в Единого, но в бессмертие. Для каждого Единый подберёт повод примкнуть, каждый захочет потонуть в мёде.
Король остро ощутил, что хочет верить серым глазам просительницы, излучающим материнскую любовь и тепло, но разум сопротивлялся.
- Вскоре наша армия выдвигается, - неожиданно перевел он тему, - Я пока не решил, как поведу людей. Мой советник уповает на прикрытие Тысячелетнего леса.
- Ваш советник хочет играть по правилам эльфов, но проиграет. Люди верхом окажутся сильнее на одном поле с кентаврами. У них всего четыре ноги да одна жизнь, а добрый боевой конь с лютым всадником на спине - каждая деревня степных земель испытала на себе их силу. Да и до Элерегии от дарёных земель ближе и поселений меньше.
- Откуда это может знать деревенская баба?
- Деревенская баба всего-то слушает Единого, - смиренно опустила она голову, - А ещё Его последователи обучают новообращённых грамоте и наукам, - лкавая улыбка тронула маленький рот.
- Тунгалаг, я могу выделить для двух солдат для сопровождения в степные земли.
- Ваша Светлость, с вашего позволения, я предпочту остаться. Найдётся в лагере место для ещё одной пары трудолюбивых рук?
- Проблем не будет?
Верующая помотала сальной головой. Король завершил аудиенцию жестом. Женщина покинула шатёр. Кнутовище упало на королевские колени. Перстень нервно заплясал на пальце. Баба красноречивая, а значит опасная. Отпускать её нельзя. Убивать? Кто знает, что стоит за её плечами. Может ничто, может тьма разъярённых фанатиков. Оставлять у престола - всё равно, что спать со змеёй на шее. Но мать говорила: "Если нет иного выхода, лучше быть заклинателем змей, чем их добычей".
___________________
На бывшем пшеничном поле развернулся пир. Во главе стола восседали победители турнира. Чемпионы, поблёскивая золотыми ошейниками, хватали куски обожжённой на огне телятины, вгрызались в плоть, по подбородкам рукам до самых локтей тек сок в вперемешку с кровью, в глазах блестели искры опьянения. Медовуха лидеров давно иссякла, зато вино из Ренока текло рекой. Служанки уже утомились уворачиваться от похотливых лап, поэтому смиренно принимали шлепки пониже спины. Музыканты, сегодня утром прибывшие из Апинеи, не щадили инструментов.