- У вас прекрасная здоровая дочь, - обратился к Бриву лекарь, - Держите её подальше от сквозняков, с полугода давайте свежие фрукты. И поскорее найдите кормилицу.
- Какую ещё кормилицу? - Брив не сводил глаз с бледного лица жены.
- Чтобы ребёнка женским молоком кормить. Козье я бы не советовал хотя бы до четырёхмесячного возраста.
- Что? О каком молоке речь?
Лекарь вздохнул, сел на постель рядом с Бривом, положил твёрдую руку ему на плечо, чем заставил обратить на себя внимание.
- Мальчик мой, твоя супружница уходит в Небесные Сады. Твоей дочери нужна женщина, что сможет кормить её грудным молоком, - проскрипел он.
- Что же вы сидите? Лекарь вы или нет? Спасите мою жену! - голос вновь сорвался на крик, в голове гудело, время вокруг будто превратилось в кисель, замедлилось.
- Я лекарь. Я не лечу мёртвых.
- Вы что не видите? Ита жива! Моя жена жива! Что вы сидите? Спасите её!
- Она почти лишилась крови. И продолжает её терять...
- Брив, мне холодно.
- Её час выходит. Даже чудо не вернёт её. Прошу, не трать силы, ты нужен дочери.
- Брив, мне холодно. Не бросай меня, любимый. Мне очень холодно.
Сын воды крепче сжал руку жены. Другой рукой обхватил её вместе с одеялами и заключил в объятия. Она дрожала в его руках, будто пыталась вырваться и без остановки повторяла.
- Брив, мне холодно, мне очень-очень холодно.
В толпе послышались всхлипы и возгласы.
Бриву нашёптывал жене на ухо старые лидерские сказки, чтобы успокоить её, но не верил, что всё по-настоящему. Ему казалось, что всё это лишь дурной сон. Он всего-то уснул в седле, пока скакал за лекарем. Всего-то для приболевшего сынишки Мелины. Не могло так страшно обернуться всего за одну ночь.
Заплакал ребёнок. Ита дрогнула один, другой раз и затихла.
- Душа моя, - позвал Брив. Но ответа не было.
___________________
Той же ночью младшенького Мелины закопали на деревенском кладбище. Она не пошла хоронить вместе с мужем. И не выпускала из рук лидерскую девочку с тех пор, как её матери не стало.
Староста не спорил с вдовцом. Без лишних слов дозволил погребение мастерицы по лидерским обычаям. Следующим утром сложили огромное кострище на поляне, что ещё недавно принимала свадебное застолье. К полдню тело Иты в лидерском саване уложили на дрова. Всю ночь лучше портнихи Мегены шили, кроили, обшивали бусами и лентами последний наряд для той, что так не долго была матерью. Проводить в последний путь своевольную дочь огня собралась вся Мегена. Брив серый, как тень стоял с факелом. Он так и не сомкнул глаз ночью.
Ровно в полдень над толпой раздался хриплый голос вдовца:
- Великий Дух Огня Пратисия, мы благодарим тебя... - слова застряли в горле и стали царапать его, губы задрожали. Брив закрыл глаза. Несколько раз глубоко вдохнул. Чёрные ресницы увлажнились. Нужно собраться. Никто, кроме него не знал, как провожать лидера в последний путь, - Мы благодарим тебя, что ты послало нам её дух. Прости тех, кто обидел дочь огня словами или поступками. Не забудь тех, кто любил и оберегал её. Прими назад её тело и дух. Древо Грёз... - Брив снова запнулся. К кому обращаться теперь он был не уверен, но, может Древо всё же ожило? - Древо Грёз, помоги своей дочери Ите добраться до Небесных Садов. Да не иссякнут твои жилы, да не померкнут твои листья, да не выродятся твои плоды.
Последняя фраза всем показалась кощунством, даже тем, кто такого мудрёного слова не знал.
Брив об этом не думал. Перед ним на горе дров лежала его любовь, его жизнь, его душа. Он сделал шаг и машинально опустил факел в растопку. Пламя сначала угасло, но скоро занялось и побежало по древесине. Окружило тело бывшей повелительницы и затанцевало для неё. Затрещали под напором пламени дрова. Огненные языки скоро сомкнулись и поглотили плоть. Над толпой повеял запах дыма, горящей кожи и волос. Эльфы поначалу зажимали носы варежками и платками, но быстро сдались и стали спешно расходиться.
В полном одиночестве Брив сторожил погребальный костёр до тех пор, пока не погасла последняя головёшка. Он собрал прах жены в семейный знак. Благо кости лидеров огня сгорают без остатка. В мёрзлой земле под ивой Брив выкопал могилу, обломав пару лопат, и навсегда попрощался со своим сердцем.