- Соседи, не забывайте, что люди здесь - чужаки. Это эльфийские ноги истоптали вокруг Мегены каждую пядь земли. Дикари пошли по трудному но ясному пути - через Мегену.
- На что им Маига? Хотят к Элерегии с моря подойти?
- Может и так. Они тащили с собой сундуки. Кто знает, что они там затеяли. Допрашивать было недосуг.
Эльфы роптали. От старосты ничего толком не добились, его спесивая жена почти всё тоже самое в погребе и разболтала. Делать нечего, стали расходиться.
Из погоревших хат эльфы расселились к соседям. Милановскому дому повезло, стоящий чуть не на окраине, но на северном берегу, с него даже верхнего слоя побелки не осыпалось, в отличии от невезучих южнобережных жилищ. Но к Милановичам никто расселяться не захотел. Вроде Брив был ни в чем не виноват, но решили держаться от него подальше.
Нынешней ночью во многих хатах допоздна горел огонь. Кто не мог уснуть от потрясений, кто сторожил дом от повторных налётов, а кто терзал отца лидерской девочки.
- Твоя дочь выдохнула полымя! Я хоть и в испуге была, но с человечьей масляной заразой такого не спутать.
- Мелина, быть того не может, - в сотый раз повторял Брив, - Лидерские дети получают силу от Древа в день восьмого года жизни. Алиет ещё и четырёх нет.
- Так Древо само её как-то одарило.
- Если бы Древо было живо, то и ко мне силы вернулись. Но их нет.
- Ты проверял? Нет? Проверь.
Брив поднялся из-за стола, на котором давно остыл ужин, накрытый на скорую руку. Раненное плечо садануло. Лидер скривился от боли, но решил не отступать в доказательстве правоты: Мелине показалось, малые дети не дышат огнём. Ковш с колодезной водой скучал на печи, пока Брив его не заприметил. Лидер опустил в воду три пальца и напряг волю. Пять лет минуло, а тело по прежнему помнило каждое движение. Сначала напрягся живот, потом внутренняя плёнка между грудью и животом. Лидеры называли её мышцей воли. От живота напряжение распространилось на плечо, локоть, кисть и дошло до пальцев. Они закостенело задвигались в вода. Конечно, до прежнего мастерства им было далеко, но вода - стихия послушная, и легко давалась даже не умельцам. Но на старания Брива она не отреагировала.
- Видишь? Ничего.
- Я видела! Клянусь могилой покойного младшего!
- Мелинка, - выдохнул Милан в испуге.
- Не спорь, муж, разве я слыву брехухой?
- Ни в коем рази, но разве можно?
- Как только рука заживёт, я поеду к крепости проверять Древо, - решительно заявил Брив.
- За что Духи ниспослали мне столь непутёвых детей? - взвыла эльфийка, - Куда ты поедешь? В человечьи лапы? Кто их знает, что они там у Древа вынюхивают. По их бешеным головам никто счёту не ведёт.
- Вот именно. Чем я не человек? Уши круглые, лицо непримечательное, меч человеческий Лиланка подобрала.
Кривая полуулыбка разрезала опухшее от слёз лицо Лиланки и тут же сникла.
- Не пущу, - Мелина вцепилась исхудавшим кулаком в рубаху Брива, - Один сын уже убёг, второго хоть к себе привяжу, а не пущу.
- Тогда не рассказывай небылиц о моей дочери.
Эльфика прищурилась. Сделка в любом случае была не в её пользу. Напирать дальше было нельзя. Надавила уже на одного, и чем это кончилось? Уже три года где-то там в лесах сражений, как былинка в пожаре.
- Добро, - процедила сквозь зубы она.
Брив удовлетворённо кивнул и уселся за стол.
- А ведь от чего поле загорелось, так и не ясно, - как бы невзначай напомнила она, - Стёклышек не сыскали. Дети лепетали, что поле само загорелось, когда Алиет хныкать начала. Брюхатая тоже так сказала.
- Ну, что дитё в три года солдата спалило - это ещё забавно, но что моя дочь в полгода посевы пожгла, - Брив нервно хихикнул. Неужели и до Милановичей дошла эльфийская нелюбовь к лидерам?
- Довольно, - Милан положил руку на ладонь жены, - Ночь на дворе. День был такой, что и правнуки поминать будут. Главное, что все вы целы. Спать. Пратисия светит ярче младших сестёр и братьев. Вот завтра и поговорим.
Хмурые и каждый при своих мыслях разошлись по койкам.
___________________
Посевная завершалась, погоревшие огороды ожидаемо принесли скудный урожай, но и эльфийских ртов в Мегене поубавилось. Раненное плечо Брива затягивалось быстро, только стало ныть на смену погоды. Лиланка сначала угрюмо, расспрашивала его о сражении, где настоящий воин заслужил боевой шрам. Но со временем рассказ начинал пестреть новыми подробностями, а глаза девчонки вновь разгорались. Даже сражение не вывело из мегенских земель всех тайных и не тайных воздыхателей Лиланки. Как и ранение скользящим ударом боевого меча не вывело из Брива мысли о вновь возродившемся Древе Грёз. В тайне от Мелины он просил дочь показать, как она дышит огнём или жжёт солому. Смущённая вниманием, сероглазая девочка бежала задувать светец или скручивала пучок соломки в жгут.