Между тем Ярослав поссорился с новгородцами по следующему случаю: варяги, приглашенные им из-за моря для войны с отцом, зажившись без дела, начали буйствовать и делать насилия новгородцам и их женам. Оскорбленные новгородцы зазвали варягов на двор Парамона и там их избили; Ярослав, оскорбленный этим, ушел на Раком, сел в своем дворе и послал сказать новгородцам: «Мне уже не воскресить убитых» – и лестно зазвав к себе мужей, участвовавших в убийстве, приказал их убить. А в это время в ночь пришла к нему весть от сестры Предславы, жившей в Киеве, что отец умер, а Святополк сидит в Киеве, убил уже Бориса, послал убить Глеба и добирается до него. Эта весть страшно опечалила Ярослава, ему жалко было и отца, и избитых новгородцев; впрочем, он еще не отчаивался примириться с Новгородом и, наутро собрав новгородцев на вече, стал говорить народу, заливаясь слезами: «О любезная моя дружина, которую вчера избить, а ныне понадобилась; отец мой умер, а Святополк сидит в Киеве и избивает братьев». Новгородцы, любившие Ярослава, с детства княжившего у них и привыкшего к их вольным обычаям, не помянули вчерашней обиды и в один голос отвечали: «Хотя братьи наши иссечены, но мы еще можем постоять за тебя»; и тут же на вече порешили во что бы то ни стало поддержать Ярослава против Святополка, собрали сорок тысяч воинов, к ним Ярослав присоединил тысячу варягов, и отправился в поход на Святополка. Перед отправлением в поход, призвавши имя Божие, он сказал: «Не я почал избивать братью, но Святополк; да будет Бог мститель крови моих братьев, он без вины пролил кровь братьев моих Бориса и Глеба, не ждать же мне, чтобы и со мной сделал то же».
Святополк, получивши весть о походе Ярослава, собрал многочисленное войско, составленное из русских и печенегов, и двинулся навстречу; они сошлись у Любеча на Днепре, и стали друг против друга по обоим берегам Днепра, не решаясь перейти реку ни тот ни другой, и так стояли три месяца; но однажды Святополков воевода, старый Владимиров дружинник Волчий Хвост, разъезжая по своему берегу, стал кричать новгородцам: «Эй вы, плотники! Зачем пришли с своим хромцом-то, вот мы вас поставим рубить хоромы». Новгородцы этим очень обиделись и сказали Ярославу: «Княже! Готовься, завтра же чем свет мы перевеземся к ним, а кто с нами не пойдет, того сами убьем». Был уже заморозь, Святополк стоял между двумя озерами и всю ночь пил с дружиною, не ожидая нападения. Новгородцы же с Ярославом, как сказали, чем свет перевезлися через Днепр, и, вышедши на берег, оттолкнули лодки, чтобы и не думать об отступлении, и тут же на берегу начали страшную сечу, так что не давши сроку печенегам, стоявшим за озером, соединиться с Святополком, притиснули дружину Святополка к озеру и принудили ступить на лед, который под нею проломился. Разбитый таким образом Святополк бежал в Польшу, а Ярослав беспрепятственно занял Киев.
Но неспокойно и непродолжительно было Ярославово княжествование в Киеве. На весну же следующего года явились печенеги, ворвались в самый Киев, и битва с ними продолжалась целый день, только к вечеру Ярославу удалось одолеть сих варваров; потом в Киеве был страшный пожар, истребивший множество церквей и домов; а еще через год пришли вести, что Болеслав, король польский, с большим войском ведет своего зятя Святополка сажать на киевский престол. Ярослав по этим вестям, собрав приднепровскую русь, варягов и новгородцев, бывших еще при нем, двинулся на Волынь и встретил Болеслава и Святополка на Буге. Здесь противники остановились, не смея перейти реку один в виду другого, и с Ярославом случилось то же, что было со Святополком под Любечем: Ярославов воспитатель, воевода по имени Будый, разъезжая по своему берегу, стал насмехаться над Болеславом и кричать: «Погоди, вот мы рожном пропорем твое толстое пузо!» Действительно, тучный Болеслав, едва сидевший на коне, обиделся такою насмешкою и сказал своей дружине, ежели такая насмешка над вашим королем не оскорбляет вас, то я один погибну, тотчас сел на коня, бросился в реку, а за ним пустилось и войско. Ярослав, не ожидавший такого нападения, не успел ополчиться и, разбитый наголову, только сампят бежал в Новгород, Болеслав же с Святополком беспрепятственно вошел в Киев и велел развести свое войско по городам на прокорм. И начали поляки и их союзники – немцы и венгры везде буйствовать, грабить и оскорблять народ разными насилиями; и этим возбудили против себя жителей, которые, будучи выведены из терпения и тайно побуждаемые самим Святополком, стали избивать непрошеных и буйных гостей. Видя это, Болеслав, забрав Ярополково имущество, бывшее в Киеве, его бояр и сестер, поспешил удалиться в Польшу с большим полоном и снова присоединил к Польше Червенские города, захваченные в свое время Владимиром.