- Эгей! - окликнул его Узбор, но купец почему-то словно не заметил его, молча проплыл мимо, и только гребцы его лениво толкались шестами.
Узбор хотел догнать, поговорить - с чего вдруг такое неуважение, - но Сахр нетерпеливо дергал его за руку.
- А ТО ты принес?
- Ах, да, - Узбор достал другой узелок, где лежали семена северных трав и ягод.
Сахр склонился над ними, как над величайшим сокровищем.
- Наконец-то! Коловей возрадуется. Ему посвящу я эти травы, коли взойдут они у нас. Уж я присмотрю.
Драго, едва поздоровавшись с матерью, бросился искать Круану. Она была дочкой Нахара и не ходила в летние походы, оставаясь сидеть с младшими братьями и сестрами. Драго нашел ее у воды.
- Круана, смотри, - он с гордостью показал ей голову убитого им тура. - Это я завалил, - сказал как мог небрежнее, как будто биться с туром для него обычное дело, но глаза его блестели.
Круана одобрительно оглядела рога, потрогала их острые концы, и спросила, чего Драго и ждал с нетерпением:
- Как же тебе это удалось?
Разумеется, приукрашивая, но в целом почти не отступая от истины, Драго стал ей расписывать подробности боя, но тут заметил стоящего на другом берегу ручья парня чуть старше него.
- А это кто? - спросил он Круану. Та нехотя оглянулась.
- Ах, этот... Это Бер, из племени Оршичей, - объяснила она. Понизив голос, доверительно прошептала:
- Он тут к матери моей приходил, все сватать меня пытался. Мать сказала, пока отец не вернется, ничего решать не будет.
- А ты что же? - напрягся Драго ревниво.
- А мне-то что? Мы же с тобой сговорились, - сказала она спокойно, и ему полегчало.
Большой торг, как его называли, проходил следующим образом. Племена, что не успели или не смогли запасти что-то, что им наверняка потребуется этой зимой, ходили по соседям, собравшимся на полянах меж камышами, и спрашивали, у кого что есть, и говорили, что нужно им. После чего брали необходимое с обещанием принести то, что нужно хозяевам.
Правда, иногда появлялись купцы, которые тоже спрашивали, кто чем с ними может поделиться, но за все отдавали куски кремня, а кое-кто привозил и медные слитки. Впрочем, медь, кроме украшений, мало на что годилась, и только иногда вожди обшивали медными бляшками кожаные доспехи, чтобы защититься от случайных стрел и чтобы их сородичи видели своих предводителей издалека.
Кремень требовался всем, но мало кто мог изготовить из него по настоящему ценные вещи. Наскоро соорудить из острого обломка копье мог любой, но особые искусники вроде Фарды умели обрабатывать его так, что делали и острый топор, и крепкий молот, и удивительные фигурки. Говорили, что они знают тайные наговоры, способные из соков трав и листьев создать заколдованную воду, что умеет размягчать даже камень. Если такой водой побрызгать на твердый кремень - он станет податливым, и его можно хоть ложкой черпать. Тогда владевшие тайной жидкого камня успевали проделать в обломке кремня отверстия - ровные, гладкие, такие, что как раз могли служить ушком топора. Но когда вода высохнет - он вновь станет тверже всего на свете, не поддаваясь ничему, кроме иного кремня.
Иные умельцы могли высекать нож или зубило сразу из двух кремней, ударяя одним куском о другой и тем самым получая сразу два орудия. При этом летели искры, и такие искусники также ценились и за умение добывать огонь.
Однако, как объяснял Сахр, боги мудро распределили блага - на берегу моря приятно жить, но тут мало что растет, за едой и снадобьями надо отправляться в леса и степи, кремни же добывают у гор. Так люди приучались помогать друг другу, делиться своими благами с соседями и в ответ получать то, что в избытке у них. Однако с годами люди обленились и перестали сами ходить к соседям, предпочитая, чтобы за них это делали торговцы - народ, неизвестно откуда взявшийся, но постоянно пытавшийся нажиться на обмене, забирая себе побольше, отдавая поменьше.
Впрочем, когда из года в год торговец приезжал в племя, к нему привыкали, с ним учились договариваться и начинали считать как бы еще одним членом племени. Потому и окликнул тогда, в пути, Узбор знакомого купца, приезжавшего иногда к ним на северную стоянку, а иногда спускающегося по воде и до южной.
Там, в тех краях, откуда приходил купец, и жили главные искусники работы и по камню, и по меди. И вез он как медную руду в мешках, или обломки кремня - так и готовые топоры и наконечники копий, и бляшки для обшивки кожи, и многое иное.
Хотя купец проплыл, обогнав отряд Узбора, его никто не видел на торге. Вероятно, он расположился где-то южнее, на побережье моря, вдали от любопытных.
Он объявился только через два дня после прихода Узбора, и вокруг его плотов сразу столпилось множество желающих.
- Э, нет, - решительно отвергал купец все предложения. - Я отдам сразу все, а не по частям.
- Чего же ты хочешь за свой камень? - спросил Узбор. Вокруг него собрались уже и вожди других племен. Рядом стояли искусники, раскладывая свои изделия.
Торговец осмотрел то, что ему предлагали, и вдруг вскинул взгляд наверх.
- Нет. Я отдам камень в обмен на нее, - и он указал на стоявшую позади Узбора, рядом с Нахаром Круану .
Девушка вскрикнула. Нахар вышел вперед, загородив дочь собой.
- Ты с ума сошел, купец?
- Не хотите - как хотите, - пожал тот плечами, закрывая товар кожаными мешками.
Собравшиеся зашумели.
- Коврат, ты что скажешь?