Отсюда вопрос конкретный — документы сделаешь? С глазу на глаз и спрашиваю, чтобы потом разговоров не было. — Ну понятно, что не картошку покупаем. Тебе какие, на раз или настоящие? — Конечно, железные, у меня планы большие. Волосы перекрашу, бороду отпущу и стану другим человеком. — Я тебя понял, спрошу… А ты же не сиделый, песни то блатные откуда? — Рустам, в том селе, где я родился, девять из десяти сидели, не они так родители, я про лесоповал с пелёнок слышал.
И вообще — что там, не люди? Они тоже имеют право хорошие песни слушать, согласен? — Правду говоришь. Всё, я поехал, утром будь дома, хорошо? Насчёт Артура сам решай, я вам дружбу не рублю, парень он нормальный, но пока мелко плавает.
Он ушёл, а я залез в ноут и роюсь в архивах. Магнитофончик бы мне кассетный, куда подойти на разговор, катушечный «гроб» не потащишь, собираюсь и иду в знакомый магазин. — Здравствуйте, Римма Абрамовна, — О, молодой человек пожаловал. Соскучились или дело есть? — И то и другое, улыбаюсь ей. — Врёте, но приятно. — Вот оно, вечный выбор и сплошной Гамлет — кем быть, собой или приличным человеком? — Как? Хорошо сказано. Вон тот юноша, это сын моей сестры — бросил пед. институт и пошёл в магазин. — Да я на заочном, сколько можно повторять, говорит он и опять роется в каком то журнале.
— Гены пальцем не раздавишь, уважаемая. — Как? Миша, не смеши меня, я всё же на работе и должна иметь приличный вид. Что хотел, рассказывай? — Кассетный магнитофон с линейным входом, ну и с радио. — А вход зачем? — Чтобы на него записывать. — Так вот же двухкассетный, показывает на огромный «Шарп». — Это лучше неграм, у них плечи большие, а мне для работы. Племяш хихикнул, а она продолжает — Смотри сюда, выносит «филлипс», блестящий и благородных форм. — Сегодня сдали, ещё не выставляла.
Поворачиваю — о, гнёзда есть, динамик звучит, проверяю запись, нормально пишет. Частоты… Сгодится, не диски выпускаю — Беру. Кассет дадите? — показываю два пальца — лучше двадцать. — Найдём. И кем мы работаем, если не секрет? — От вас то? Музыку пишу, только вам сознаюсь. — Ну да, большая тайна в нашей деревне. Шестьсот пятьдесят с тебя, это с моей шоколадкой. — Шоколад — это источник эндорфинов, а они источник счастья и хорошего настроения.
— Теперь верю, ты просто поэт, улыбается мне и заворачивает товар. — Держи. Песню то дашь послушать? — Обижаете, да вы будете моим цензором, первая кассета ваша. — Идите, нахал, не соблазняйте бабушку, махнула рукой и повернулась к покупателю. Ушёл, не буду мешать, и хочу покушать, кажется, там было открытое кафе.
Уууу, народууу, очередь, как в Мавзолей, вижу плотного дядю в форме официанта и показываю нему уголок червонца. Чуть кивнул и смотрит глазами на очередь. Намёк понят, встаю у дверей и он машет рукой швейцару — Пропустите человека, у него заказ. Народ что-то бурчит, простите, но я пролезаю вперёд — Прошу, проходим и сажусь на стул.
Вот и меню, читаем и чую, как меня прожигают взглядами. Мимо кафе идут две девушки и бабуля преклонных лет, обречённо вздохнули и прицеливаются в очередь. Как в пятку толкнули, подскакиваю — Ира, Женя, идите я уже здесь. Пропустите, они со мной. Девчата молодцы, быстро сообразили, машут мне и протискиваются через толпу. Встаю и подвигаю стул — Прошу вас, усаживаю бабулю, а девушки устроились сами. — Простите, что влез, но вы так устало шли, что я не смог промолчать. — Прощаем, махнула рукой бабушка. — Я Анна Андреевна, а это мои внучки, Ира и точно Женя, вы угадали.
— А я Михаил, очень приятно. — Бабуля, он похож на Штирлица, сразу тебя позвал. — Думаю, ему больше вы понравились, улыбается она. — Жду только вас — заказывайте, показываю на меню. — Милый, мне бы кашки, зубы потеряла. А им можно любое, девки молодые, огонь играет. Но уж потерплю до Питера, там новое вставлю. Официант стоит и спокойно слушает всю перепалку, наконец мы выдаём заказ и он уходит. — Пока водичка, хотите? — Ира, а мы его два дня назад в кафе видели и с другими девушками, он маньяк, не иначе… — Точно, и питаюсь исключительно блондинками, подмигиваю ей.