— По-моему, мы заработали хороший обед за свой подвиг, — весело сказал Армашу. Они прошли в ресторан и заказали три порции жаркого для себя и шофера. Когда очередь дошла до вина, майор спросил: «Как теперь действовать?»
— Очень просто. Предложите директору ресторана отвести нам укромную комнатку. Иначе тут соберется весь город. Мы по порядку переберем всех, кто здесь служит. Может быть, кто-нибудь из них по фотографии и опознает художника. А уж тогда спросим и о других, с кем он был.
— Ну а практический результат этой операции?
— Тоже очень простой. Художник, я думаю, посещал это заведение несколько раз. Подозреваю, что не один. Странновато для человека, так много работавшего и не склонного к подобным вылазкам. Не оттого, что не выносил жаркого и пива. Он был не тем человеком, чтоб ради этого отправляться в Синаю. У него не было времени. Не было привычек разъезжать со своими друзьями. Друзей у него было мало. А среди них ни одного любителя экскурсий. Здесь скрывается что-то другое… Может, его вызвали зачем-то в Синаю. Местечко, благоприятное для осуществления незаметных афер. Располагающая обстановка… Хвойный лес, беззаботное настроение. А они не хотели, чтоб их вместе видели в Бухаресте.
— Мечтатель вы, Армашу.
— Да, это всего лишь воображение. Но от каждого, с кем я беседовал, мне удалось получить по незначительной детальке. Они-то и привели меня на террасу этого ресторана. За одним из этих столиков замышлялось преступление. Почему Андрей никогда ничего не говорил никому о своих поездках сюда? Значит, была причина. Либо он о них говорил, и тогда от нас по каким-то соображениям это скрывают. В любом случае здесь не все в порядке. Вещи, о которых молчат, всегда оказываются самыми интересными и неожиданными. Но давайте приступим к делу. Идите приготовьте сцену, пора начинать спектакль.
Майор ушел и минут через десять, заглянув в зал, едва заметным движением руки позвал Алека.
В хорошо обставленной комнате Алек достал фотографию Флореску и положил ее на стол. Директор что было сил суетился около них. Он старался казаться столь же полезным, сколь и приятным человеком.
— Первое, что от вас требуется, сдержанность. Не тревожить людей. А начнем прямо с вас. Вы его знаете? — спросил директора, показывая фотографию, Дину.
— Нет. Не припоминаю, чтобы я видел его у себя.
— Молодец… Ну так делайте так, как я вас просил, любезный.
Директор ушел, смиренно улыбаясь.
Так началось продолжительное шествие. Один за другим проходили официанты, буфетчики, дежурные со второго и третьего этажей гостиницы и даже сторожа.
Армашу действовал аккуратно, не торопясь, так что вся операция длилась полтора часа с лишним. Первые результаты были обескураживающими. Потом отдельные лица, вероятно под влиянием полицейской атмосферы, невольно сложившейся в ресторане, сказали, что будто бы знают человека, изображенного на фотографии. Майор справедливо подметил, что их показаниям верить нельзя: что это за показание, если его не отличишь от сплетни. Алек согласился и спросил директора, нет ли у него другой смены официантов. Эта, по существу, простая мысль решила все.
Через полчаса явились работники, которым суждено было заступать в послеобеденную смену. Операцию продолжили, и, как и ожидал Армашу, сначала метрдотель, а затем и официант без колебаний опознали Флореску, показав, что хорошо помнят чернобородого молодого гражданина, неразговорчивого, сдержанного, сразу же обращавшего на себя внимание. Майор тут же предложил им обоим задержаться и приступил к допросу.
Дверь закрыли, избавляясь от остальных приглашенных лиц, любопытствующих узнать, что же происходит. Последним ушел директор ресторана, раскланиваясь и спрашивая, чем еще он может быть полезен.
— Понадобитесь, пригласим! — напутствовал его майор.
— Скажите-ка, пожалуйста, — начал Алек беседу с метрдотелем, — а вы нисколечко не сомневаетесь, что узнаете его?
— Нисколько. Словно сейчас вижу его за столом. Говорил мало. Я слышал его голос, только когда он просил обслужить его.
— Кто еще был с ним за столом?
— Еще трое. Вечно они садились за стол в моем зале. Нравилось им, как я обслуживаю.
— Вы, надеюсь, можете мне описать их внешность?
— Да, но с большим трудом.
— Почему? — будто удивившись, приподнял брови Алек.
— Видите ли, уж слишком они были какими-то обыкновенными. Ничего такого, что позволило бы их запомнить.