Силаев тяжело вздохнул. Свернул рисунок на четыре части и спрятал во внутренний карман куртки. Для себя решил: тайны Искандера он не выдаст и даже ей не скажет, что все знает. Разделся, выключил свет и нырнул под одеяло. Но заснуть долго не мог, постоянно перед глазами стояло девичье лицо с разметавшимися по изголовью волосами. Тоненькая рука с кольцом. Хотел встать и еще раз взглянуть на нее, но заворочался пьяный прапорщик. Осколков встал и направился к ведру с водой. Долго пил, потом снова лег. Капитан не был уверен, что Виталий крепко заснул и воздержался от визита. Заснул лишь под утро.
Марина проснулась, когда они все еще спали. Осторожно оделась и выбралась из палатки. Дошла до блокпоста и долго стояла, разглядывая горы в дымке. Солдаты искоса смотрели на нее, не решаясь сказать, что тут стоять не положено. Затем вернулась назад. Офицеры встали и бродили по палатке. Когда вошла Марина, они поздоровались и дружно вышли, дав ей возможность спокойно привести себя в порядок. Позавтракав, старший лейтенант и прапорщик ушли на службу. Силаев задержался, подшивая свежий подворотничок. Посмотрел в сторону брезента и спросил:
— Искандер, ты когда на новое задание уходишь?
Из закутка донеслось:
— Скоро. В начале следующей недели за мной приедет человек. Но это между нами.
— Я когда-нибудь тебя еще увижу?
— Вряд ли. Мы не останавливаемся подолгу нигде.
— Написать тебе можно?
— У нас нет адреса. Если так уж хочешь, можешь оставлять весточки для меня у командиров частей всюду, где побываешь. Может и дойдет твоя записка до меня. Так и пиши “Искандеру”, больше ничего не добавляй.
— Ты ответишь?
— Нет. Не имею права. Почему ты хочешь писать мне?
Она вышла из палатки, поправляя бронежилет. Посмотрела на него сквозь очки. Он отложил в сторону куртку. Посмотрел на свою работу. Вполне довольный сделанным, бросил куртку на кровать. Пожал широкими плечами:
— Не знаю. Просто к тебе меня что-то притягивает. Мне нравится с тобой говорить. Ощущение, словно со старым другом общаюсь.
Марина невольно покраснела и порадовалась, что в маске. Сказала, чуть помедлив:
— Спасибо. Если хочешь, пиши. Я буду спрашивать в частях.
— Какие планы на сегодня?
— Собираюсь к десантникам заглянуть. У них там пара таджиков служат, надо взять несколько уроков фарси.
— Это что, по-ихнему будешь говорить?
— Говорить навряд ли, но хотя бы частично понимать, о чем говорят.
— Это сложно, я раза два пробовал — язык сломаешь! Кстати, а зачем тебе десантники? У меня среди танкистов есть таджик. По-русски говорит хорошо. Умный парень. Если хочешь, прикомандирую его к тебе на несколько дней.
— Предложение, конечно, замечательное! Как же подготовка танков к длительному маршу?
— Да готовы мы уже, готовы! Что-то начальство мудрит. Мы бы на следующий день тронулись, если бы отпустили. Ребята со скуки бесятся. Я ведь не танкист, а артиллерист, как ты понимаешь. Должен был минометным расчетом командовать, а прикомандировали колонны водить…
— Тогда принимаю твое предложение!
— Может, в город сходим? Десантники собираются, ну и мы могли бы прогуляться.
— Мне же нельзя светиться!
Силаев сделал вид, что задумался, затем предложил:
— Давай мы тебя в женщину переоденем? Паранджа у них черная, длинная и глухая. Даже очки одевать не потребуется.
Марина заколебалась. Соблазн был велик. Она махнула рукой:
— Не плохо бы! Только где эту чадру с женской одеждой найти?
— Будет! Это я тебе, как офицер говорю! Главное, твое согласие получить.
— Согласен, но потом смеяться и подшучивать не советую. Предупреди остальных. Я не посмотрю, что десантники. Когда выходят?
— В десять собирались. Считай, что договорились. Сейчас у медсестер шмотки бабьи заберу и пойдем.
Марина вздрогнула:
— Откуда они у них?
— В город ходят для безопасности. Местные мужики не пристают и даже внимания не обращают, когда подобный тюфяк по улице шастает.
— Почему “тюфяк”?
— Квадратные, как есть! Кстати, тебе бы походку надо сменить к этой одежонке.
— Это как еще, сменить?
— Они здесь плавно ходят, мелкими шажочками. Ручонки под паранджу прячут. Вот так… — Капитан попробовал показать. Сложив сильные руки на животе, опустил голову и попытался идти мелкими шажками. Едва не упал запнувшись за собственную ногу и Маринка тихонько рассмеялась. Он чертыхнулся: — Тьфу ты, черт! До чего же трудно по-женски ходить. Давно уже мысль точит — каким образом они с тоненьких каблучков не падают и даже ноги не ломают? Кстати, а вас там не учили искусству перевоплощения? Может, ты уже умеешь, а я тут распинаюсь!
Женщина махнула рукой:
— Костя, я понял. Ты сходи за паранджой и одеждой, а я пока потренируюсь.
Естественно, когда он ушел, тренироваться она не стала. Села за стол и задумалась: не выдаст ли она себя в экзотическом наряде? Потом махнула рукой: выкручусь! Силаев пришел через пятнадцать минут, притащив целый тюк одежды:
— Выбирай. Девчонки все отдали. Хохотали, как сумасшедшие, когда я сказал, что в их шмотки мужик переоденется.
Степанова искренне возмутилась:
— Ну, ты и гад, Костя! Они же теперь при одном моем появлении хихикать будут! Мне что, с девчонками драться?
Капитан хмыкнул:
— Хочешь, я вместе с тобой переоденусь в эти тряпки и в таком виде в город пойду?
Она представила рослого парня в парандже и покачала головой:
— Я не высок ростом и сойду за женщину, но твой рост всем в глаза бросится. Местные мужики скопом ухаживать кинутся! Такая мадам не часто встречается. Не боишься?
Костя расхохотался:
— Тоже верно! Тогда я с тобой за компанию того таджика наряжу. Будешь знать, о чем местные говорят и одновременно начнешь обучение.
— Вот это уже лучше! Солдат согласится?
— Когда объясню — согласится!
Марина ушла переодеваться, а капитан отправился за Фазилем Рахманкуловым. Под широким и прямым платьем женщина оставила куртку и бронежилет. Бушлат одевать не стала. Днем на улице становилось даже жарко, несмотря на резкий ветер. Сапоги тоже оставила свои. На голову напялила длинную черную паранджу с густой сеткой на месте глаз. На руках неизменные перчатки. Посмотрела на себя в зеркальце на стене палатки и осталась вполне довольна. Разглядеть что-либо под плотной тканью было невозможно.
Попыталась пройтись в длинной путающейся между ног одежде. Платье само заставляло делать маленькие шаги. Она так и сказала об этом вернувшемуся Силаеву. Тот привел с собой невысокого смуглого крепыша с густой иссиня-черной шевелюрой, указал на фигуру в женском наряде:
— Знакомься Фазиль, это Искандер. Я тебе все объяснил по дороге. Переодевайся.
Солдат с интересом посмотрел на Марину и безо всякого смущения принялся переодеваться. Пояснил:
— У меня пять сестер. С младшей мы очень похожи. Я однажды даже на свидание за нее ходил. В женском наряде, естественно.
Капитан спросил:
— Кавалер понял, что ты не девушка или нет?
Фазиль как раз натягивал платье. Остановился и рассмеялся:
— Он хотел меня поцеловать, тут я и признался! После этого кавалер меня поколотил, а сестренку Гюзель стал избегать. Она сама хотела, чтоб этот парень отстал. — Солдат накинул сверху паранджу и ловко расправил ее по платью. Посмотрел на Степанову и подсказал: — Искандер, у вас паранджа может переехать на сторону, если так начнете головой крутить. Местные женщины ходят потупившись. Глаз от земли не отрывают. А в вас сразу мужчину можно определить.
Силаев усмехнулся про себя и попросил:
— Покажи, Фазиль!
Тот плавно прошелся по комнате, практически не стуча подкованными каблуками. Женщина попыталась повторить и ни чего не получилось! Каблуки стучали, платье путалось, паранджа сползала. Рахманкулов осмотрел ее наряд и сказал: