— Как думаешь, подойдет для временного укрытия?
— Что подойдет? — немного раздраженно спросил Грубер, но тут же осекся, потому что увидел невдалеке нечто, напоминающее хоббичью нору в известном фильме. Во всяком случае, вид холма с дверью посредине навевал мысли именно о хоббитах. — Что это за хрень?
— Подозреваю, что это блиндаж, или какой-нибудь аналогичный вид полевого укрытия. Ну что, посмотрим поближе? — Грубер кивнул, и они подкатились к странному сооружению.
Дверь была металлическая и представляла собой что-то вроде рольставни. Вылезший из машины Снегирь долго чесал затылок, пытаясь понять, как ее открыть, не имея при себе пульта управления. Задачу решил Грубер, который не стал изобретать велосипед, а просто дернул за ручку, поднимая конструкцию вверх. Пришлось приложить некоторое усилие, потому что ржавчина не щадит ничего, даже за короткий промежуток времени, но рольставня в итоге поползла вверх, открывая проход в убежище.
— У меня есть дурная привычка, пробовать открыть дверь, а не выламывать ее сразу, вдруг она открыта, — усмехнулся Грубер, выслушав маты Снегиря.
Внутри блиндажа было темно. В отличие от призрачного города здесь не было супертехнологий, позволяющих появляться свету в отсутствие электричества. А еще было отвратительно влажно и воняло плесенью. Чтобы хорошо осмотреться, Снегирь подогнал машину поближе и врубил фары. Внутри было довольно просторно, но присутствовало много признаков того, что этот блиндаж заброшен уже очень давно, и это не зависело от перезагрузки кластера. С потолка кое-где свисали корни растущих наверху растений, а по дальней стене стекал тонкий ручеек, который за многие годы образовал уже небольшое озерцо чистейшей воды — должно быть родник нашел здесь выход и теперь пытался затопить это помещение, не созданное природой.
Блиндаж был сооружен на совесть. Ни время, ни силы природы так и не смогли его разрушить, что для рейдеров было очень даже неплохо. Внутри было пусто и достаточно места для того, чтобы разместить такую большую машину, как их джип.
— Жди здесь. Если через сутки мы не вернемся, то уезжай, — давал последние напутствия Радистке Снегирь. После этого он вытащил пистолет, которым разжился в сожженном ими постоялом дворе и начал подробно обучать Радистку как им пользоваться.
Грубер наблюдал за ними, стоя снаружи и запивая употребленный только что горох живчиком. И то и другое содержало спиртное, и Грубер почувствовал, что слегка окосел. Прислушавшись к себе, он внезапно понял, что несмотря на легкое опьянение, не ощущает ни замедления реакции, ни вязкости мышления, что было характерно для злоупотребляющих горячительным. Наоборот, он чувствовал небывалый подъем, отступила усталость, а боль, простреливающая правый висок, убралась не попрощавшись.
— Зин, а что у меня за второй дар? — мысленно обратился он к своей невидимой спутнице.
— Понятия не имею. Когда сработает, тогда и разберусь, — буркнула Зина.
— Ну, хорошо, а что у меня с молниями?
— Ничего. Еще пару суток даже не смей пытаться их использовать.
— А что ты такая злющая? — Грубер сделал еще один глоток живчика и вернул фляжку на пояс.
— Меня отрубил непонятный козел, который начал копаться к твоей голове, когда активировал второй дар! Нет, я уже привыкла к манере ментатов и сильных знахарей лезть не в свое дело, но это уже за гранью! Да кто он такой?! Как он посмел?!
— Не визжи, ты мне больно делаешь, — Грубер потер висок. — Мы не знаем, кто такой этот Чинк, может он вообще не человек. Скорее всего, мы больше не встретимся с этим товарищем, так что успокойся и начинай уже думать как искусственный интеллект, а не истеричная барышня, которой случайно в трусики заглянул какой-то мужлан.
— Я не искусственный интел...
— Я помню, — Грубер открыл багажник и вытащил свой рюкзак. Достал пару дополнительных магазинов для автомата, и сунул в карманы гранаты. Подумав, выложил одну обратно. Всего он взял с собой две, и две еще осталось в рюкзаке. Эти шарики он хранил, хлопоча над ними больше, чем над споранами и даже больше, чем над жемчугом. Где они еще подобное возьмут?
— Ксеру надо показать, — сказал Снегирь, выскакивая из машины и кивая на гранаты, которые Грубер в этот момент перекладывал в карманах более удобно. — Возможно, сможет скопировать.
— Угу, если сможет понять, какие материалы нужны. Почему-то я сомневаюсь, что они в свободном доступе на новых кластерах валяются, — Грубер захлопнул багажник и распахнул дверь джипа. На него смотрела Радистка в глазах которой застыла паника. — Не бойся. Мы со Снегирем твари живучие. В крайнем случае, ты нас подлатаешь.
— Я же уже сказала, что не умею.
— Я тоже не умел реанимацию проводить, ничего, как прижало — быстро научился. Думаю, что у тебя нечто похожее будет, — Грубер схватил Радистку и притянул ее к себе, прижав на мгновение ее лоб к своему плечу. Так же быстро отпустил и захлопнул дверь. — Пойдем, нечего рассиживаться, уже скоро темнеть начнет. — И он первым вышел из блиндажа.
Снегирь быстро выскочил за ним следом и опустил рольставню, закрывая машину и дрожащую в ней Радистку от внешнего мира.
— Ты меня иногда просто бесишь, — признался он Груберу, который молча смотрел в ту сторону, куда им предстояло идти.
— Я иногда бешу сам себя, так что для меня это не новость, — Грубер покосился на друга. — Ну что еще? — он закатил глаза, увидев осуждающий взгляд Снегиря.
— Ты можешь хоть иногда чисто для разнообразия действовать последовательно, а не срываться, когда тебе моча в голову ударит? — Снегирь покачал головой и поправил на плече свое ружье. — Знаешь, если бы ты был моим командиром, ну или подчиненным — я бы тебя пристрелил.
— Спасибо, друг, ты меня невероятно обрадовал, — ядовито заметил Грубер, скривившись.
— Не заводись. Я просто не понимаю, что на тебя иногда находит. А я не люблю, когда мне что-то непонятно. От этого я нервничаю и могу совершить ошибки, а в нашем случае любые ошибки могут означать только одно... — Снегирь, не договорив, осмотрел окрестности, кивнул и направился в сторону перекрестка, забирая правее, чтобы выйти на место поближе к дороге.
Некоторое время они шли молча, периодически останавливаясь, когда Снегирь начинал осматриваться. Наконец, Грубер не выдержал.
— Мне иногда становится страшно, — произнес он. — В твоем родном кластере кое-что произошло, и сейчас, когда речь заходит о возможных встречах с элитниками, мне становится не по себе, и я начинаю психовать.
— И что же такого произошло? — Снегирь поравнялся в Грубером, хотя в обычное время старался рядом с ним не ходить, слишком неудобно было смотреть в лицо высокому Груберу, приходилось слегка закидывать голову, поэтому Снегирь всегда шел в паре шагов впереди или позади друга.
— Я... — Грубер потер висок, который все еще ломило после воплей Зины. — Скорее всего у того элитника был дар Улья, и он смог как-то влиять на меня, что-то вроде телепатии, вот я и... — Голова болела все больше, и Грубер выпустил автомат из рук, позволив ему болтаться на груди, и принялся массировать уже оба виска. — Как же башка болит. Вовремя, однако.
— Грубер, — Снегирь дотронулся до его плеча. Он выглядел серьезным и сосредоточенным. — У нас не болит голова. Ну же врубайся, у иммунных не болит голова, никогда, даже с похмелья.
Грубер резко остановился. Он забыл про это, хотя в то время, когда работал в госпитале Убежища начал разбираться в подобных нюансах.
— Зина, здесь недалеко элита? — Грубер говорил вслух, чтобы Снегирь оставался в курсе того, что происходит.
— Не знаю, возможно, — в голосе Зины явно прослеживалось напряжение. — Не мешай мне, я пытаюсь разобраться.
— Мною снова хотят попользоваться? — Грубер почувствовал накатывающую волнами панику.
— Нет, это ты пытаешься на кого-то настроиться.
— Что?! Как это вообще возможно?