— Очень интересно, — Грубер отключил плиту и направился в следующую комнату.
Таким образом, он обнаружил неплохой санузел и комнату, которая, похоже, сочетала в себе и спальню, и рабочий кабинет. Из коридора вело еще пара дверей, но дальше этой комнаты Грубер не пошел.
На письменном столе лежала открытая тетрадь. Подняв ее, Грубер углубился в записи, сделанные обычной шариковой ручкой. Прочитав то, что было написано на последней странице, он бросил тетрадь на стол и быстро вышел из комнаты.
Снегирь с Радисткой ждали его в первом помещение, которое они превратили в гараж.
— Ну что ты выяснил? — спросил Снегирь.
— Это действительно то самое место, но Часовщика здесь нет. Боюсь, что нашего адресата вообще нет в живых.
— Откуда ты это знаешь? — Снегирь невольно нахмурился.
— Я нашел дневник Часовщика. Там говориться, что он ушел почти два года назад. Он всегда сюда возвращался, Снегирь. До этого последнего раза.
— Черт возьми, — Снегирь покачал головой. — Неужели институтские не знали, что он ушел и не вернулся?
— Полагаю, что знали, все-таки такое сложно не заметить, — Грубер вытащил из рюкзака конверт. — Предлагаю его открыть.
— А как же ядовитый газ и другие сюрпризы?
— Сомневаюсь, что это соответствует действительности, — Грубер поднял конверт и посмотрел на свет. — Ничего не разглядеть.
— Думаю, что рисковать не стоит. — Снегирь забрал конверт из рук друга.
— Но конверт все равно взорвется, если верить словам нашего нанимателя, — Грубер задумался. — Зачем кому-то сюда что-то доставлять, если уже два года некому?
— А может быть они хотели убедиться? — Снегирь повторил жест Грубера, поднял конверт и попытался разглядеть его содержимое на свет. — Куда мы его денем?
— Я все-таки предлагаю открыть, — серьезно ответил Грубер. — Мы, похоже, единственная команда, которая сюда дошла. Не думаю, что те, кто нас нанял, хотели бы травануть половину Пекла. Нет, здесь дело в другом.
— И в чем же?
— Вот я и предлагаю посмотреть, — Грубер выхватил конверт из рук Снегиря и направился к выходу. — Оставайтесь здесь.
— Еще чего, — фыркнул Снегирь.
— Это мое решение и моя ответственность, я не хочу, чтобы вы пострадали, если я все-таки ошибаюсь, — Грубер вышел наружу и, повернувшись к выходу, произнес. — Рай.
Когда дверь закрылась, он глубоко вздохнул и быстро пошел по полю, чтобы увеличить расстояние между собой и находящимися в бункере людьми. Руки дрожали, когда он вскрывал конверт. Когда он раскрыл его, послышался отчетливый треск. Грубер зажмурился и бросил конверт на землю. Однако больше ничего необычного не происходило, и он приоткрыл один глаз. Изнутри конверт представлял собой нечто вроде микросхемы, выполненной на тончайшем пластике, который с одной стороны напоминал обычную бумагу. Грубер поднял устройство и повертел в руке. Затем пожал плечами и направился обратно к бункеру.
— Ну что? — в который раз за этот день прозвучал этот вопрос.
— Ничего смертельного, как я и предполагал, — Грубер протянул микросхему Снегирю. — Что это?
— Это, — Снегирь поднес пластик к глазам, а затем пальцем проследил некоторые линии. — Это элемент передатчика, или следящего устройства, или чего-то очень на них похожего. За нами что, следили?
— Нет, — Грубер покачал головой. — Мы им вообще никуда не упали. Им нужно было, чтобы конверт попал на один из перезагружающихся кластеров. Не на стаб. Скорее всего, Институт не оставляет попыток понять, что же такое перезагрузка, и использовать это знание для того, чтобы убраться со Стикса. Думаю, нужно будет выбросить его где-нибудь во время перезагрузки. Это немного подло оставлять его на стабе.
— А посылать нас к черту на рога — не подло? — взвился Снегирь.
— Так ведь нам прямо намекнули, что в принципе они смирятся с этой потерей. Нас сюда никто волоком не тащил, — пожал плечами Грубер. — Предлагаю сейчас отдохнуть, завтра тяжелый день.
— Чем же он так тяжел? — хмуро спросила Радистка, всем своим видом показывая, что она была права, а мужики ее не послушали.
— Завтра, — вместо ответа серьезно произнес Грубер и направился в ту комнату, в которой нашел дневник Часовщика.
Сев в кресло, он открыл дневник на первой странице и принялся читать. Часовщик действительно много путешествовал по Улью, и подробно описывал все те кластеры, на которых ему удалось побывать. Кроме того, он даже схематические карты составлял, когда возвращался в этот бункер, чтобы передохнуть и набраться сил для следующего похода. Грубер краем уха слышал, что Радистка и Снегирь нашли еще пару спален — вот оказывается, куда вели те две двери. Смотреть как они устроились, Грубер не пошел. Он принял решение, и сейчас оставалось только убедить самого себя, что это решение правильное.
К середине ночи он прочитал все, что было написано в дневнике, и даже немного подремал. Утром он проснулся очень рано и первым делом принял душ. Долго стоял под тугими горячими струями, даже не задавая себе вопроса, а откуда здесь вообще взялась горячая вода. Когда он вылез из душевой кабины и осмотрел свой живот, то увидел только очень тонкий белый шрам. Криво усмехнувшись, Грубер вытянул руку и пристально посмотрел на пальцы. Они едва заметно дрожали.
Грубер закрыл глаза и так стоял, прислонившись лбом к прохладному кафелю стены ванной комнаты, минут пять. После того как прекратил рефлексировать, он оделся и решительно направился в комнату. Вытряхнул все из своего рюкзака и принялся перебирать вещи. За этим занятием его застал заспанный Снегирь, вошедший к нему без стука.
— О чем ты хотел поговорить? — он рухнул в кресло и протер немного опухшее от сна лицо.
— Я ухожу, — спокойно ответил Грубер.
— Что?! — сонная одурь слетела со Снегиря мгновенно.
— Я ухожу. Не спорь, пожалуйста, — Грубер поднял руку, не дав Снегирю разразиться руганью. — Я не могу долго находиться на стабах. Прошло всего около суток, а у меня уже тремор появился. И я даже не представляю, что ждет меня дальше. Таскать вас за собой от кластера к кластеру — это немного отдает садизмом, не находишь? Да и вы не мазохисты. Радистка так уж точно.
— И что ты предлагаешь нам делать?
— Вернитесь в «Убежище». Это неплохой стаб. Там Радистка сможет устроиться, да и ты не пропадешь. К тому же с неплохим хабаром, — Грубер кивнул на стол, где лежал мешок со споранами и горохом, а также три жемчужины. — Я себе взял немного на первое время. Думаю, что в Пекле с пополнением запасов проблем не возникнет.
— Есть что-то еще? — хмуро спросил Снегирь.
— Да. Мой второй дар. Я понятия не имею, что это и мне нужно время, чтобы в нем разобраться. Время и определенные условия.
— Тебя замочат и сожрут, — уверенно проговорил Снегирь.
— Возможно, — пожал плечами Грубер. — Значит, такая у меня судьба.
— Куда направишься?
— Да куда глаза глядят. Попробую найти центральный кластер. Чем местный демиург не шутит, вдруг мне это удастся.
— Дурацкая цель.
— Зато она у меня есть, — Грубер аккуратно положил в рюкзак дневник Часовщика. — Я не хочу прощаться с Радисткой. Не выношу женских слез.
— Думаешь, что будет слезы?
— Уверен. Да, письмо я где-нибудь оброню, пусть ученые порадуются. Из джипа заберу свой автомат и все патроны. Не провожай меня, не надо.
Снегирь вылез из кресла, подошел к Груберу и крепко обнял его.
— Мы еще увидимся?
— Возможно, как показала практика, Стикс — это вовсе не бескрайнее нечто, а просто большая деревня.
— И все-таки, поиск Рая — дурацкая цель.
— Ну и что? — Грубер закинул рюкзак на плечо и направился к двери. — Пусть дурацкая, зато цель. На самом деле именно это и отличает нас от зараженных. Ведь должно же нас хоть что-то от них отличать, кроме вкусовых предпочтений.