— Привет, Флёр. Неужели настолько слышно?
— Вымой руки, — флегматично советует она и тут же хитро улыбается. — Может, не очень сильно слышно. Но сегодня днем Молли говориль со мной по камин...
Ну, все понятно. Радио семейства Уизли. Значит, меня просто здесь ждали. Вот какой я предсказуемый. Настолько предсказуемый, что и руки вымою, и мясо съем, хоть и люблю более прожаренное. И от салата тоже не откажусь.
— Ты ведь пришел к Билль? Он должен ского быть...
— Да, я к Биллу, но тебя я тоже очень рад видеть. При случае передай, пожалуйста, Молли и Артуру, что у Джинни и Рона все хорошо.
— Très bien, я пе'едам, — улыбается Флёр, а я внезапно замечаю, что платье у нее не приталенное, а довольно просторное. Казалось бы, какое мне дело до женских платьев, но это платье почему-то наводит меня на мысль, что Флёр, наверное... да нет, быть того не может, ведь тогда и месяц назад она наверняка уже тоже, а если так, то она бы ни за что не пошла в Хогвартс сражаться, и Билл бы ее не пустил... правда? Потому что если бы она пошла, а он бы пустил, то они оба психи ненормальные...
Я так сосредоточенно вглядываюсь в платье Флёр, пытаясь увидеть под ним живот или его отсутствие, что пропускаю момент, когда Билл выходит из камина в гостиной, прослушиваю не вникая их разговор с Флёр и прихожу в себя только когда он садится напротив меня.
— Рад видеть тебя невредимым, — говорит он вместо приветствия. Не исключено, правда, что он уже здоровался, пока я размышлял о его личной жизни.
— Я тоже рад, здравствуй. Билл, что обо мне сейчас думают гоблины? — спрашиваю я, не в силах придумать предисловие к разговору. Я гений дипломатии, да-да.
— Ты уверен, что тебя не слишком ранит их мнение? — насмешливо интересуется Билл.
— У меня нет выбора, — развожу руками в тон разговору, — мне нужно знать, как бы горька ни была правда.
— Ну, получай свою правду. Ты у них нынче главный герой анекдотов.
Я много чего ожидал. Чего угодно ожидал, собственно. Но не этого.
— Это еще почему?!
— Ну а как им еще относиться к человеку, который пришел в главный и единственный банк магического мира, ухитрился туда проникнуть и украл при этом одну-единственную чашу и престарелого дракона? Анекдот и есть. Ну, по крайней мере, гоблинам так кажется. Хотя у меня иногда возникает ощущение, что я не до конца понимаю соль этой шутки.
— Значит, они не очень сильно на меня обижены?
— Насколько я понимаю, не очень. Но это не значит, что тебе будет легко с ними договориться. Они ведь тебе нужны, да? Иначе тебя бы здесь наверняка не было.
— Очень нужны, это точно. Как ты думаешь, каковы мои шансы с ними договориться?
— Смотря что тебе от них нужно... и сколько ты готов им за это отдать.
— Я бы отдал... только у меня собственно денег нет. Кроме тех, что в сейфе в банке. Потому они мне и нужны.
— Задумал дорогостоящую аферу? Ну, мне кажется, в таком случае у тебя есть шанс. От себя советую: если твое мероприятие связано с политикой, попробуй пообещать им какие-нибудь льготы или что-то в этом духе. Не то чтобы их сейчас сильно притесняли, но они, по-моему, подобные предложения коллекционируют. Их это обрадует.
— Ты сможешь устроить мне встречу с ними?
— Думаю, да. Попробую договориться прямо завтра с утра, так что не планируй ничего на утро. Куда прислать патронуса?
— На Гриммо. И тогда я аппарирую... куда?
— Ко входу в банк. Я тебя встречу.
* * *
Я открываю глаза и понимаю, что снова нахожусь в Хогвартсе, в той же комнате, которая служила мне тюрьмой весь последний месяц. На меня испуганно смотрит Зак, какой-то мужчина машет надо мной палочкой.
— Хорошо, что вы очнулись, мистер Поттер. Вы потеряли сознание во время завтрака, упали и сильно ударились головой. Легкое сотрясение мозга, ничего страшного. Рекомендую вам сегодня отлежаться — впрочем, идти вам все равно особенно некуда, — он криво улыбается, то ли пытаясь показать, что так пошутил, то ли извиняясь за то, что в этой комнате действительно особенно не погуляешь.
Я не то что в ступоре, я в шоке. Как я здесь оказался? Я что же, так никуда и не сбежал? Не рассчитал падение и вырубился? И вот это все, и Рон с Гермионой, и Джинни... я так ничего и не смог? Ничего не сделал? Как же так?!
Мужчина — очевидно, колдомедик — выходит за дверь, а Зак помогает мне улечься в кровать, причитая что-то сочувственно. Он вообще-то неплохой парень, не будь он моим сторожем, он бы мне нравился, но сейчас я не могу его слушать. У меня не получилось. Я все еще заперт. Мы все заперты, и все это потому, что я, черт возьми, не смог правильно упасть. Это нелепо. Это нечестно. Я не хочу тут взаперти! Я хочу туда, на солнце, к Джинни, к нашим планам и метке этой идиотской...