...должны быть правила
Я захожу в дом, шурша пакетом с телефонами, слышу приглушенные голоса из гостиной, но направляюсь в первую очередь на кухню. И не ошибаюсь, Джинни оказывается именно там, с донельзя деловым видом инспектирует запасы продуктов.
— Эй, привет, — тихо говорю я.
— Быстро иди сюда, пока они не услышали, — шипит она и показывает на стол, мол, бросай туда свою ношу. Я освобождаю руки, и она налетает на меня, как вихрь. Просто гриффиндорская гостиная, дубль два. Я уж и забыл, с какой скоростью она может перемещаться.
— А к чему такая спешка? — все так же тихо осведомляюсь я.
— Я с Роном поспорила, — фыркает она куда-то мне в шею. — Что он три дня не сможет нас застать за поцелуями.
— Ах вот оно что! Тогда и правда надо поторопиться.
— Джинни! — раздается вопль Рона буквально через минуту. — Чаю сделаешь?
— Да, сейчас! — вопит она в ответ и отскакивает от меня, как взбесившийся бладжер. — Иди, имитируй свое прибытие, — это она уже мне. Ну прямо шпионские страсти.
— На что хоть поспорили-то?
— Выиграю — узнаешь, — гордо отвечает она и делает вид, что очень увлечена наполнением чайника. Выпендрежница. Но ей и это идет.
А я иду в гостиную. Вручаю конфеты Гермионе, телефоны выгружаю на стол (Рон тут же берет один из них и начинает так невозмутимо с ним возиться, как будто каждый год покупал себе по телефону, а я думаю, что надо мне будет тоже посмотреть гермионину памятку) и напоследок демонстрирую газету со своим портретом.
— Представляете, как мы их достали? Я вон уже в магловской газете. Вы не очень обижаетесь, что вас там пока нет?
— Как-нибудь переживем, — отвечает Рон, не отвлекаясь от телефона. — Ты сам-то переживешь?
— Да я вообще горд, — усмехаюсь я. — Я теперь ну просто в точности как Сириус!
Рон отрывается от телефона и смотрит на меня изумленно. У Гермионы глаза такие же. Я не сразу понимаю, чему они удивляются. А потом доходит. О Сириусе я никогда не шутил, поэтому они не понимают, что я имею в виду. Я даже старался лишний раз не вспоминать его вслух, слишком уж это было больно. Но то ли что-то во мне изменилось, то ли просто прошло достаточно времени, чтобы чувство потери притупилось, но при воспоминании о нем я чувствую не боль, а веселый злой азарт, тот самый, который я чувствовал в нем, но почти не видел во всей красе. И чувства вины за его гибель не то чтобы совсем нет, но оно уже меньше мешает. Мне даже хочется в какой-то момент стать таким, каким я его вижу, неостановимым, неукротимым, рисковым, чтобы по краю ходить и наслаждаться этим... но по краю я, пожалуй, ходить не буду. От меня все-таки сейчас люди зависят. Много. Целых трое. И еще Рита, но она жук.
— Так. На случай, если кто-то не понял: это была просто шутка. Да, раньше я об этом не шутил, и да, мне по-прежнему его не хватает. Но я пожалуй уже достиг того состояния, когда биться в истерике от воспоминания не буду, хотя мне и самому это удивительно пока. Я просто вспомнил, как он тоже побывал в магловском розыске — и между прочим, так и не попался, а поскольку я попадаться тоже не собираюсь, мы с ним в некотором роде коллеги.
— Вообще-то, можно было остановиться на словах «это была шутка», — хмыкает Рон после небольшой паузы. Ну да, согласен, переборщил. Просто самому хотелось разобраться, что это такое было.
— Гарри, — говорит Гермиона, — я так рада, что ты...
— А уж я-то как рада! — восклицает невесть когда подкравшаяся Скитер. — «Гарри Поттер отрекается от памяти Сириуса Блэка» Прекрасный заголовок, по-моему. Я пошлю это в пятничный «Пророк», пожалуй... эм... то есть... я могу послать это в «Пророк»?
— Разумеется, Рита, — сладко улыбается Гермиона. — Года через два. В качестве отрывка из вашей книги. А от нашего сотрудничества нам нужно совсем другое.
Рита разочарованно вздыхает и без единого возражения идет наверх. Наверное, искать лазейку в обете. Или просто с обыском по комнатам пройтись.
— Кто в курсе, у нас все комнаты нормально запираются? А то что-то мне не хочется, чтобы Рита по нашим спальням шастала. Мало ли что найдет и не вернет.