— Ну?..
— Что «ну»?
— Чего замер-то? Диктуй давай. Я так понимаю, это только начало дня, тут дел на час-другой при плохом раскладе. Что еще?
— «Час-другой» — это общение с Чангом. А нам еще с Ритой договариваться и объяснять ей, что мы хотим.
— Хорошо. Пусть не час, а больше. Но нас много — управимся. Так что мы хотим-то?
— Мы хотим бороться с дискриминацией и несправедливостью. Или так: мы хотим вломиться в Министерство и любым способом убрать статую «Магия — сила». Какой вариант тебе больше нравится?
— Ты с ума сошел? — возмущается она. — Это глупое позерство! У тебя столько дел, ты отвечаешь за стольких людей, как можно... и вообще, это опасно!
— Вообще-то, все, что мы делаем последние два дня, опасно, разве нет?
— Это все было опасно для нас. А твоя затея опасна для людей! Ты же сам знаешь сколько в Атриуме народу!
— Знаю. Зато ночью там тихо, спокойно и романтично. Поэтому до ночи мы туда не сунемся. Будем составлять план и заниматься другими делами.
— Не убедил, — сердито фыркает Гермиона. — Вот позову остальных, как проснутся, они тебя разнесут в пух и прах за такую идею.
Я, кстати, в этом не уверен. Мне кажется, ребятам как раз понравится.
— А по-моему, отличная мысль, — говорит Луна, и мы с Гермионой чуть ли не подпрыгиваем от неожиданности, потому что оба про нее почему-то забыли. А она все еще здесь, делает взмах палочкой, и перед нами предстает готовый... как это называется? Образец? Нет, кажется, макет. Выглядит даже неплохо, если не считать цветочков, сердечек и еще каких-то странных зверюшек, изображенных по бокам. Но проблему цветочков мы как-нибудь решим.
— Отличная идея, — продолжает Луна. — Папа давно был уверен, что эта статуя излучает особую отупляющую энергию, а значит, пока мы ее не уберем, мы не сможем ничего изменить. Рада, что ты это понимаешь, Гарри.
Не то чтобы я не рад поддержке, но это не совсем та поддержка, какая мне нужна. Зато Гермиона временно оставляет эту тему.
— Ладно, проехали пока что. До общего сбора. Давай дальше.
— Дальше. Нам надо разобрать вот эту кипу бумажек — мистер Уизли добыл ее в Министерстве, поставив почтовые ящики, мол, оставьте свой адрес Поттеру, если хотите связаться.
— Там же наверняка сплошные подставные адреса!
— Ну, может быть, не все. Разобрать все равно надо, вдруг кого полезного найдем. Так, еще надо дождаться вестей от Перси, он должен сообщить мне, где хранятся кое-какие вещи. Если они в министерстве и не прям уж за семью замками, значит, пойдем туда не только статую уничтожать, но еще и по важному делу.
— О, мы добудем наши палочки? — радуется Гермиона.
— Вообще-то, я не о палочках думал... но ты права. Если будет такая возможность, палочки захватим тоже. Ну а кроме этого мы сегодня будем сидеть и думать. Нам все-таки нужен какой-никакой план: как именно будем попадать в Министерство, в каком составе, чем убирать статую, оставлять ли по этому поводу привет нашим любимым Ранкорну и Амбридж, и если да, то в какой форме... ну и как подробности от Перси узнаем, про то, как добыть вещи, тоже придется подумать.
— Гарри, что-то ты темнишь. Что значит «вещи»? Чьи они, что это и зачем оно тебе?
— Вещи Сьюзен, точнее, одна вещь, зеркало. Средство связи с Амелией Боунс. Ты уже знаешь от Сьюзен, что она, возможно, жива?
— В первый раз слышу... но если так, то это же здорово! Она ведь...
— Да-да, идеальная кандидатура, начальник отдела, член Визенгамота, уважаемая волшебница и в принципе вменяемый человек.
— И не вампир, к тому же, — добавляет Луна. — Она ведь не вампир?
Кажется, вчера она была какая-то менее... нездешняя. Успела прийти в себя, что ли?
В гостиную заглядывает невероятно довольный и одновременно озабоченный Джордж и адресует Гермионе призывный взгляд.
— Гермиона, ты нужна мне, я без тебя погибаю, — завывает он. Это что-то новенькое.
— Да иду уже, — отмахивается Гермиона, будто так и надо, и убирает волосы в хвост.
— Эй, ты куда уводишь Гермиону? Она тут была моим ассистентом, между прочим.
— Извини, друг, но теперь она будет моим ассистентом, — ухмыляется Джордж. — Знаешь, сколько у меня за этот месяц накопилось идей? Знаешь, как я бредил лабораторией? И теперь она у меня есть. И Гермиона тоже.