Малфой молчит, переваривая информацию, потом ехидно интересуется:
— Хотя бы в убийстве тебя не обвиняют?
— Кажется, нет. Хотя, честно говоря, могли бы. Как-никак, нашу с Волдемортом дуэль много кто видел.
— Подозреваю, что Уизли тоже предъявлены некие обвинения, да?.. Знаешь, Поттер, я передумал. Верни меня обратно.
— Поздно, Малфой, раньше надо было думать, — подает голос Рон. А я уже было удивился, чего это он до сих пор молчит.
— Если бы я мог подумать раньше, я бы подумал, — огрызается Малфой.
— Бедный, бедный Малфойчик, — вздыхает Джордж с водительского сидения. — Он-то думал, что его спасают авторитетные герои, сейчас сверкнут глазами, скажут защитную речь, и его официально отпустят, хэппи-энд, все танцуют. А оказалось, к нему вломились беглые уголовники, и вообще все только начинается. Какой кошмар.
— Да, в общих чертах как-то так, — в тон ему вздыхает Малфой.
— Ничего, зато у нас весело, вот увидишь.
— Гриффиндроский вариант веселья? Вот это меня и пугает.
— Не вопрос, дементоры приятнее, но мы уже слишком далеко улетели, обратно я поворачивать не стану. И вообще ничего делать не стану, устал уже. Ронни, будь добр, смени меня.
Джордж тормозит, машина зависает над водой, и они с Роном меняются местами. Малфой с сомнением спрашивает:
— Уизли, ты умеешь обращаться с этой штукой вообще?
— Конечно, ты же видел, — отзывается Джордж.
— Да богарта вам в… Рон Уизли, ты умеешь обращаться с этой штукой?
— Ну, на втором курсе получалось, — отвечает Рон и ностальгически улыбается. — Правда, тогда мы затормозили в Гремучую Иву. Но живы все остались.
— И чего мне в Азкабане не сиделось, — стонет Малфой.
Монета нагревается в моем кармане, я достаю ее и читаю сообщение на ребре: «Все получилось, мы дома». Слава Мерлину!
— Выдыхаем, ребята, у них тоже все в порядке.
— Хотелось бы все-таки знать, что включает в себя их «все в порядке», — ворчит Джордж.
Мне бы тоже хотелось, но телефон в машине ловить сеть отказывается наотрез, так что пришлось пользоваться монетами, а на ребре монеты поэму не напишешь.
— Ну, по крайней мере, их «все в порядке» не предполагает, что нужно срочно оказывать кому-то медицинскую помощь, вот и хорошо.
— Счастье-то какое.
А то нет. Конечно, счастье.
Малфой с интересным выражением лица смотрит на монету в моих руках. Я вспоминаю, что он использовал эту идею Гермионы, чтобы держать связь с мадам Розмертой на шестом курсе, и с трудом сдерживаюсь, чтобы не зарядить ему в морду. Он, конечно, профессора Дамблдора так и не убил в итоге, но как готовился, паршивец. Как хвост распускал в начале года, гордился поручением, идиот пакостный! Зла не хватает. Малфой встречается со мной глазами и отводит взгляд. Дальше летим молча.
Малфой заговаривает только когда мы приземляемся у гаража — не на площади Гриммо же ставить машину.
— Поттер, у меня там родители остались.
— Я знаю.
— Почему ты не вытащил их?
— Потому что я хотел вытащить не их, а тебя, — честно отвечаю я. Нет, ну а что тут еще скажешь-то?
— Ты мог бы и их тоже!
— Вот наглость слизеринская, а! Ты стаю дементоров не заметил, нет? А обстрел заклинаниями? Нам, между прочим, повезло, что машина цела осталась и не пошла ко дну прямо там. У нас, конечно, были метлы в багажнике, но еще неизвестно, как бы мы на них оттуда улетели. Ты предлагаешь в таких условиях лететь разыскивать камеры твоих родителей?
— Ну мою же вы разыскали.
— Про твою мы знали, где ее искать!
— Поттер… мне все равно, что вы там знали. Вы просто должны были вытащить и их тоже.
— Вот как? А больше мы тебе ничего не должны?
— Просто ты не понимаешь, как это, когда твои родители остались там!
Нет, он охренел.
— Тебе напомнить, где остались мои родители?
Аргумент, честно говоря, слабоватый. Раньше Малфоя им было бы не прошибить. Он, как бы, изначально в курсе судьбы моих родителей, и помнится, никогда не отказывал себе в удовольствии похихикать по этому поводу. С другой стороны, он и от возможности выдать меня не отказывался никогда… до этого года. А сейчас собрался что-то сказать, вроде, но в последний момент передумал, сжал губы, надулся, но молчит. Это называется «люди меняются», да?
Пока мы препираемся, Рон загоняет машину в гараж и с усмешкой поворачивается к нам:
— Вот и все, Малфой, а ты боялся.
Малфой делает вид, будто забыл уже, что чего-то боялся, а скорее, не боялся вообще ничего, а всем нам просто померещилось.