Всего-то. Сделать так, чтобы пятьдесят (или сколько их там?) взрослых чистокровных магов сидели и слушали, что прогульщик Гарри Поттер, не закончивший Хогвартс, думает о «политическом кризисе». А можно мне вместо этого еще одного Волдеморта, а?
— И как это сделать-то?
— А вот даже и не знаю. Но уверен, что ты придумаешь, как это сделать. Не могу сказать, что другого выхода у тебя нет, но этот действительно самый простой. Все остальные грязнее и хлопотнее.
Наверное, мистер Шеклбот прав, особенно если учесть, что Волдеморта я уже победил, и проблем с законом это не только не решило, но и добавило.
— Да, хорошо придется думать. И долго.
— Ну, у вас там много голов, среди них есть и светлые. Вот и займетесь вместе. Мозговой штурм — отличная вещь, рекомендую. А, да! Забыл самое главное сказать. Все это может сработать только при одном условии: если суд будет публичным. Если там будут зрители, в том числе представители прессы, и не только «Пророка». Делай что хочешь, как хочешь извернись, узлом завяжись, но сделай! И тогда успех становится очень, очень вероятным.
— Мистер Шеклбот, я даже не представляю, как это сделать!
— Я тоже, — улыбнулся Кингсли. — Но с удовольствием посмотрю, как ты выкрутишься.
Мне бы его уверенность, что я выкручусь! Но мне, кажется, уверенности не положено.
— В общем, Гарри, заходи иногда. Я, конечно, теперь буду внимательнее следить за событиями, хотя бы через Альбуса Дамблдора, но подозреваю, что все самое интересное все равно можно будет узнать только напрямую от тебя.
— Обязательно зайду, и еще не раз, — твердо обещаю я, собираю записи и просыпаюсь.
Некоторое время я лежу, не открывая глаз, ощущая левым боком тепло пристроившейся рядом Джинни.
— Я же чувствую, что ты проснулся, — наконец говорит она. — Ты дышишь по-другому.
— Но мне же не обязательно прямо сейчас вскакивать, да?
— Совершенно не обязательно. Но минут через пять сюда примчится Гермиона, она на тебя какую-то хитрую следилку навесила, чтобы знать, когда ты проснешься.
— И почему это меня даже не удивляет?..
К тому моменту, как прибегает Гермиона, я уже достаточно бодр и сообразителен, чтобы достать из кармана свои записи, отряхнуть их от пепла и вручить ей.
— Так, получается, у нас три важные задачи: сделать так, чтобы слушание было публичным, обеспечить максимальную огласку и придумать, как доказать Визенгамоту, что воевали не только мы, а вся страна.
— Да, примерно так.
— Ладно, подумаем, что тут можно сделать. Все подумаем. А ты не мог бы спросить у Кингсли... — Гермиона видит мое лицо и осекается. — Ладно, я понимаю, надоело уже. Весь день спишь, и все по делу. Ну какая же жалость, что у нас нет Воскрешающего Камня! Сейчас бы я сама все спокойно с ним обсудила...
— Ну извини, когда я шел в Запретный Лес, я как-то не подумал, что он может еще хоть когда-нибудь пригодиться!
— Да я не к тому, не заводись... слушай, а ты не пробовал просто призвать его Акцио?
— Ты представляешь себе, как далеко отсюда он лежит? Какое Акцио? — возражаю я, но все-таки достаю палочку и говорю: — Акцио, Воскрешающий Камень.
Ничего не происходит.
Остаток дня мы пишем. Речи, письма, очередное обращение к Министерству (ведь чтобы я мог явиться на слушание, надо сделать так, чтоб оно было), смски Перси, сортируем записки, сличаем с добытым списком членов Визенгамота... Когда я наконец-то добираюсь до кровати и ложусь, я мгновенно вырубаюсь, и всю ночь мне снятся буквы.
А утром я нащупываю под подушкой Воскрешающий Камень.
...должно быть достаточно дури
Сразу после завтрака мы вчетвером оккупируем гостиную, запершись и наложив заглушающее, и только после этих мер предосторожности я рассказываю Гермионе, Рону и Джинни о том, что Воскрешающий Камень теперь у меня.
— Так что, Гермиона, можешь поговорить с кем хочешь, сейчас вызовем. Начнем с Кингсли Шеклбота?
— Да, то есть, нет, то есть, да, но попозже! Тебе не кажется, что нам стоит поговорить о твоем новом статусе?
— Это ты о чем?
— Ты владелец Даров Смерти, Гарри! И теперь они все у тебя в руках. Ты хоть представляешь, насколько это круто? Это же живой миф, такого же никогда не было! Ну, или по крайней мере, никто не знает, если это уже было.
— Аваду тоже никто никогда не переживал, ну или мы не в курсе, — отмахиваюсь я. — Мифом больше, мифом меньше в моей биографии — какая разница?
— Ну не скажи! Разница очень даже есть. То, что ты выжил после Авады — это, конечно, очень впечатляюще, но во-первых, мало кто будет этому всерьез завидовать, поскольку многие резонно полагают, что им-то Авада не грозит, ну а во-вторых, даже если бы им хотелось тоже выжить после Авады, присвоить твою способность они не могут, потому что тут непонятно даже, с чего начинать.