— Свидание? В Азкабане-то? Поттер, вы до сих пор настолько не ориентируетесь в нашем мире?
— Вот увидите, если я очень попрошу ни в коем случае не пускать ко мне Риту Скитер, вас не только пропустят, вас пригласят.
Вот так, споря и... опять споря, мы спускаемся вниз. А дальше все происходит очень быстро.
— Петрификус Тоталус, — говорит Гермиона, и мне снова, как в первый день, приходится держать замершую — и по-прежнему тяжелую! — журналистку. Пока я плавно опускаю Скитер на пол, Гермиона вынимает из ее рук папку и передает ее Сьюзен и Чо для разбора, а сама садится рядом с Ритой и начинает методично ее обыскивать.
Ну а я что. Разве я где-то говорил, что Рита будет аппарировать самостоятельно и не парализованной?
...должны быть адепты
Операция по избавлению от Риты проходит так гладко, что и рассказать-то нечего. Зато потом Джордж организует в доме тотализатор: напишет ли Скитер в ближайшую неделю душераздирающую статью об ужасах своего плена у нас? Наивная Ханна ставит на то, что нет, потому что она ведь этих ужасов не помнит, и мы весь вечер посмеиваемся над Ханной по этому поводу. Можно подумать, ей надо что-то помнить, чтобы это написать! Я ставлю на то, что нет, потому что Гермиона прообливиэйтила не только Риту, но и ее перо, а потом забрала почти все ритины черновики, оставив ей всего десяток страниц для затравки — и записку, в которой сказано, что каждый день нейтралитета по отношению к нам она будет получать по пять страниц. Теоретически, этого достаточно, чтобы купить ритино молчание на пару месяцев. На практике же достаточно и недели: мне бы до суда дожить без лишних скандалов, а там я такое устрою, что Рита своими откровениями вряд ли кого шокирует. Хотя... кто ее знает, она талантливая. В любом случае, мне это тогда уже будет не так важно.
О чем я больше всего жалею, так это о том, что нельзя так же просто избавиться от Малфоя. Конечно, с Кричером в няньках он достаёт гораздо меньше, к тому же, он оказался полезным источником информации о Дарах, которую я с удовольствием проверяю на себе. А избавиться все равно хочется. А нельзя. Хотя почему нельзя? Это ведь, оказывается, так легко! Петрификус, Обливиэйт на всю голову и выкинуть куда-нибудь в магловский Лондон... что, все-таки нельзя? Ну почему, почему?! Ну ладно, я сам знаю, почему. Во-первых, мы в ответе за тех, кого втянули в противозаконный побег из тюрьмы, а во-вторых, я Снейпу обещал.
Снейпа, кстати, я тоже беспокою еще разок, на этот раз, правда, не я навещаю его, а он меня. И за то, что другие соглашаются сделать добровольно и с удовольствием, он требует полного запрета на упоминание его имени в истории Второй Магической Войны.
— Профессор, при всем уважении, я же не только не всесильный, я беглый преступник, как бы... да даже если стану обратно героем, как я смогу что-то запретить упоминать? Тем более, есть пресса, кроме "Пророка", а свидетелей происходившего еще больше. И им разговаривать не запретишь.
Это я еще молчу о том, что Вторую Магическую Войну еще надо признать войной, а для этого как раз надо пережить вот это всё. Но мы, кажется, готовы. У нас есть план А, план Б и еще парочка букв про запас — для всеобщего успокоения, но честно говоря, лично меня устроит только план А, а все остальные — это просто способы сохранить нам жизни и свободу, когда мы проиграем. С другой стороны, хорошо начинать игру, зная, что на кону стоит многое, но все-таки (скорее всего! наверняка! я почти уверен!) не жизнь. Развязывает руки и успокаивает нервы.
— Мерлин с вами, Поттер. Добейтесь того, чтобы мой портрет не вешали в Хогвартсе среди директоров. Хотя бы это вы можете сделать?
— Могу, — киваю я. В крайнем случае, смотаюсь в Хогвартс и лично сожгу этот портрет, если что. Столько раз потребуется, столько и сожгу. И думаю, мне даже не надоест.
В дверь стучится Гермиона.
— Профессор, Гарри, извините, у меня срочная новость.
— Проходите, мисс Грейнджер, мы уже закончили, — кивает Снейп и растворяется в воздухе. А остальные, между прочим, дожидались, пока я сам их отпущу! Вежливые люди, не то что некоторые шпионы.
— Ну, что там?
— Они назначили время слушания, послезавтра в полдень. И самое главное, они приняли список свидетелей защиты!
— Ай молодцы, — неподдельно радуюсь я. Все это время мой главный план А висел почти на волоске, а теперь стал висеть на чем потолще. Возможно, на канате. Я бы, конечно, и так своих свидетелей вызвал, но есть особенное удовольствие в том, чтобы сделать это по процедуре. — Интересно, они решили, что я рехнулся?