Она всегда дожидалась прихода Вентуры в своих вызывающих платьях в обтяжку, без чулок, с подведенными глазами. И сильно надушенная. В присутствии Вентуры обращалась со мной фамильярно, говорила сочувственным тоном: "Пеке..." Заставая ее со мной, Вентуpа здоровался с ней и тут же покидал комнату. Я знала, что ему не нравилась эта дружба, но не могла порвать с ней сразу, потому что в свое время она приютила меня, когда я осталась без крова. Наша дружба распалась сама собой, когда Валье поняла, что, несмотря на кажущуюся легкость в наших отношениях, наша жизнь не имеет ничего общего с ее жизнью. По ее мнению, я "витала в облаках", а ты "пребывал в счастливом неведении...".
Но именно она неожиданно помогла нам найти эту квартиру. Она прибежала однажды ко мне в самый разгар утра и сказала: "Там живут мои знакомые. Они оттуда переезжают и хотят перезаложить ренту. Но просят немного. Если ты не пойдешь сейчас же, то квартира уплывет". И я пошла с ней. Квартиросъемщики еще находились там, и я попросила их подождать еще пару часов, пока ты вернешься с работы, чтобы мы могли прийти к ним и все уладить. Они увидели меня беременной. "Такая молоденькая... Совсем еще девочка".
— Мы подождем, — сказал муж.
Это был мужчина средних лет, сальный, с толстыми губами и жирным лоснящимся загривком. Меня удивило, что он заговорщически переглядывается с Валье. Он сказал своей жене: "Пойду провожу их до двери". Она его поцеловала. "Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна. Пресенсия для меня словно родная сестра. И ждет малыша, бедняжка..." А когда мы шли по коридору, он, не таясь, будто меня нечего было стесняться, — из чего я заключила, что Валье все рассказала ему о нас, — ущипнул ее, а она прижалась к нему. Я испуганно оглянулась назад, а Валье попросила меня: "Покарауль". Мне было очень стыдно выполнять такое поручение.
Время от времени они что-то говорили вслух относительно квартиры, явно для того, чтобы жена их слышала и ни в чем их не заподозрила. У входной двери они обнялись. Он был таким толстым, распутным, грязным. "В квартире летом очень прохладно". Он тискал ее. Валье сдержанно хихикала. "Отопления нет. Моя жена разжигает жаровню..." Они целовались в губы, прямо при мне, без всякой совести. И назначили свидание. Я спускалась по лестнице, умирая от стыда. Валье остановилась на самом нижнем лестничном пролете и вытерла лицо носовым платком. Подкрасила губы. "Я схожу по нему с ума. Он просто чудо". По тому, как близко располагался дом, в котором жила Валье, от этого квартала, я догадалась, что он оплачивает ее комнату. Вот каким образом он косвенно сослужил нам услугу. . Какая унизительная, гнетущая взаимосвязь! Но я ничего не сказала об этом Вентуре. Главное — нашлась квартира. Мы пришли туда вдвоем. Вентура не сомневался. Он сказал: "Мне нравится эта улица. И квартал". А когда увидел столовую, гостиную и пейзаж, который открывался через балконную дверь, то сразу решил: "Мы с ним не расстанемся".
Он дал задаток, пока мы собирали оставшуюся сумму, чтобы выкупить у хозяина права на нее.
Хозяин вел себя с Вентурой слащаво, учтиво, а на прощание сказал:
— Вы обязаны этим Валье. Если бы она так не пеклась о Пресенсии... Откровенно говоря, я мог запросить за квартиру больше. Рента очень старая.
Я почувствовала, что Вентуре не понравилось, что он называет меня по имени.
В подъезде он сказал: "Эта Валье..." И я подумала, что он догадывается об истинном положении вещей. И солгала ему: я хотела иметь нашу квартиру.
— Его жена приходится ей какой-то родственницей.
И вот прошло пятнадцать лет. В декабре было бы пятнадцать лет, как мы поселились в этой квартире. Но эти пятнадцать лет были всей ее жизнью, стоили того, чтобы их прожить.
— Вы известили хозяина? Нет, она ничего не сделала.
— Судебный врач приходил?
— Да.
Они заглянули в гостиную. Она увидела Асиса у окна. Когда успели прийти все эти люди?
Пока она находилась в соседней комнате? Как же она не слышала? Кое-кого она знала в лицо: товарищей Вентуры по университету, профессоров, его издателя. Невольно посмотрела на часы, и ей показалось, что жизнь начала покидать ее, что сердце ее останавливается. Они разговаривали с Асисом, стоя у окна. Он был бледен. Заметив ее, они подошли к ней, чтобы пожать руку и выразить свое соболезнование:
— Весьма сочувствую.
— Я так сочувствую вам... Он был замечательным человеком. Снискал к себе всеобщую любовь.
Выдержать. Выдержать. Только бы выдержать! Силы покидали ее. К горлу подступила боль, физическая боль, которая мешала ей говорить, душила ее.