Фройлан недовольно усмехнулся и возразил:
— Он ведь был ее отцом.
Телефон опять замолчал. Затем до него донести женский голос:
— Итак, договорились. Сначала пойдем туда вдвоем: ты и я. Агате — ни слова.
Перед уходом Фройлан приоткрыл дверь в комнату жены. Там все было как обычно, царил полный покой. В воздухе стоял густой запах роз. Фройлан вошел, почти на ощупь снял с комода вазу и вынес ее в коридор.
"Дурацкая привычка держать ночью цветы в комнате! Блажь, да и только!"
Затем приблизился к постели жены. "Спит. Ее отец умер, пока она спала. В конце концов, ведь он был ее отцом..."
Фройлан ласково погладил жену по теплой руке.
— Любимая...
Агата зашевелилась во сне, пробормотала: "Пока!" — повернулась лицом к стене и зарылась головой в подушку.
Фройлан на цыпочках покинул комнату и, прихватив шляпу, уже хотел было уйти, но вдруг остановился, словно забыл что-то взять или сделать.
Он направился к детской и приоткрыл дверь. Удивленная горничная сказала:
— Дети еще спят, сеньор.
Так и не войдя в детскую, он тихонько затворил дверь. Там вместе с его дочками-близнецами спала гувернантка — молоденькая веснушчатая немка. Фройлан представил себе, как бы она всполошилась, увидев его, и каким бы молчаливым укором встретила его появление. Ему категорически запрещалось входить в комнату к детям, пока она не встала с постели. А именно сегодня ему как никогда хотелось повидать белокурых дочурок с их прямыми челками и густыми ресничками. Прикоснуться к их нежному тельцу, потискать ручки... Фройлан вырвал из блокнота для телефонных записей листок и начертал на нем несколько строчек, ожесточенно нажимая на перо.
— Возьми, Олива. Передашь сеньоре за завтраком, — велел он горничной, протянув листок.
Какое-то мгновенье он все же сомневался, размышляя, не забрать ли записку назад и не порвать ли ее. Но взгляд его ожесточился при мысли: "Отец умер, а его дочь спит".
Пока он выводил машину, в нем все больше и больше пробуждалось чувство солидарности с Вентурой.
Эсперанса ждала его у своего подъезда. Она оделась во все черное и прикрыла лицо траурной вуалью.
— О, господи, а я в сером костюме...
Но теща пропустила его слова мимо ушей. И уселась рядом с ним на сиденье. Губы она не накрасила, зато на лицо тщательно наложила грим.
"И зря. Все равно сейчас ей можно дать все ее годы".
Эта жилистая шея, неестественный цвет кожи от грима.
После того как Эсперанса села в машину и он поцеловал ее в щеку, она резко проговорила:
— Я не сказала тебе самого ужасного, потому что мои служанки вечно подслушивают. — А затем, взглянув на него, добавила: — Он умер в результате несчастного случая...
— Нуда?!
Ему и в голову не пришло поинтересоваться, что именно с ним случилось.
— ...Не знаю, что произошло. Я повесила трубку. Позвонила женщина и, слегка заглатывая окончания слов, сказала мне...
— Ты сама сняла трубку?
— Да, телефон стоял возле меня на столике. Я взяла трубку и, услышав незнакомый женский голос, сразу догадалась, что мне должны будут сообщить неприятную новость… По манере говорить или по тону… сама не знаю.
Говорили спокойно, размеренно и очень тихо:
— Мне нужно поговорить с сеньорой.
— А вы не могли бы передать через меня, что вам нужно?
Эсперанса имела обыкновение изменять свой голос, чтобы узнать, кто ей звонит.
— Нет, я должна поговорить с ней.
— От чьего имени?
Голос на том конце провода затих на какую-то долю секунды и тут же зазвучал снова:
— От имени дона Вентуры.
Эсперанса вздрогнула и непроизвольно накинула на плечи, по которым пробежал холодок, легкую розовую шаль.
— Слушаю... Я у телефона. А кто, собственно, со мной говорит?
— Этой ночью умер Вентура. — И, так как Эсперанса ничего не ответила, спросили: — Вы меня слышали?
— Да, — откликнулась она, овладев собой, но тут же вспылила: — И мне звонят, чтобы сообщить о смерти дона Вентуры, не так ли?
Она проговорила это резко, огорченная, еще не осознав как следует своих чувств. Ей хотелось крикнуть: "Так вот почему вы обо мне вспомнили?"
И, сама не понимая что делает, бросила трубку на рычаг.
— ...Потом я позвонила, чтобы узнать адрес, испросила: "От чего он умер?" И все та же женщина ответила мне: "Он умер в результате несчастного случая". Меня все это пугает. .
Фройлан вопросительно вскинул брови. А Эсперанса заключила с глухим торжеством:
— От Вентуры вечно жди всего самого худшего.
Она всегда стремилась любым путем обелить себя в глазах зятя, догадываясь, что в глубине души он оправдывает Вентуру. После свадьбы дочери, когда они на какое-то время поселились у нее в доме, пока подготавливали свое новое жилье, Эсперанса не раз замечала на себе раздраженный, насмешливый взгляд Фройлана. Но она даже не подозревала, что являлась предметом раздоров между дочерью и ее мужем.