Кроме того, Карпухин был добр и скрупулезно порядочен в работе, в отношениях с людьми. Над его ангельским терпением в работе с начинающими журналистами добродушно посмеивались.
— Ну что, Зина, выдоил ты наконец из этого молодого козла молоко? — спрашивал кто-нибудь из коллег.
— Ничего, ничего, и зайца можно научить спички зажигать, — отшучивался Зиновий Романович.
Он бился, что называется, до последнего и, если убеждался — не выйдет из человека журналиста, выпроваживал его мягко и настойчиво из отдела. Благотворительностью он не занимался.
ТЕЧЕНИЕ ЖИЗНИ
Сергею пришлось расстаться с Анвером. Тот после окончания МГУ уехал работать домой в Казань. Его зачислили в штат республиканской газеты. Конечно, Сергей грустил. Не было Сони, не было Анвера. Сергей привыкал к людям, а тут тем более — друзья. И какие!
Сергей и Анвер радовались успехам друг друга. А если случались творческие неудачи (не шел, скажем, материал), то не гладили друг друга по головке — ладно, мол, обойдется. Они старались найти первопричину неудачи. Кто виноват? Автор, редактор или ситуация?
— Сережа, — говорил Анвер, читая отвергнутую статью, — ты тут голосом пытаешься взять, аргументов мало… Понимаешь, не очень доказательно.
— Ты думаешь?.. — спрашивал Сергей, серьезно глядя на Анвера. — Может быть, может быть…
Анвер признавал творческое превосходство Сергея, говорил ему прямо об этом.
— Анвер, мне, конечно, приятна твоя оценка моих возможностей. Просто ты еще не раскрылся. Вернее, не начал раскрываться. Не было должных импульсов. У меня были.
Конечно, у Сергея были еще друзья — школьные, университетские, но дружба с Анвером отодвигала их в тень. О потере Сони он рассказал только Анверу. Не только о ее замужестве и отъезде за рубеж, но и о том, что для него значила Соня.
И вот такой человек, как Анвер, уехал. Уехал поверенный его души.
Они писали и даже звонили время от времени друг другу. Договорились провести вместе отпуск. Анвер приглашал под Казань на Волгу.
…Мимо Сергея прошел странный автобус — двухэтажный, открытый с боков. Железные стойки поддерживали потолки первого и второго этажей. Автобус был почти пустым — только на первом этаже сидели мужчина и женщина. Автобус остановился, Сергей добежал до него, вошел на первый этаж, автобус тронулся по пустынной Садовой, и вдруг впереди открылось море, его синева хлестнула по глазам. Автобус помчался к нему и, достигнув, пошел вдоль моря по Феодосийской набережной. Сергей узнал ее.
Пара, сидящая в автобусе, медленно поднялась и подошла к Сергею.
— Ты не узнал нас, Сережа? — спросил мужчина.
И теперь Сергей увидел молодых бабушку и дедушку такими, какими они были изображены на фотографии в семейном альбоме в годы своей юности: она — в широкополой шляпе и длинном платье, он — в шляпе-канотье и пиджачной паре.
— Сереженька, как я рада, что снова вижу тебя! — воскликнула бабушка.
— Я знаю, ты хочешь написать обо мне повесть, — сказал дедушка. — Ее главная идея — возродить большевистские традиции в твоем времени, развить их. Ты понимаешь? А теперь прощай, меня ищет контрразведка белых…
Сергей проснулся. Все было так явственно. Он сел в постели. За окном рассвет теснил ночь. Серело.
Сергей встал, заходил по комнате, возбужденный сном… «Как же так? Ведь я обещал бабушке написать повесть о деде. И ничего, ничего не делаю. Надо срочно начать. И писать о необходимости возрождения революционных традиций».
Сергей рассказал о сне родителям, и Любовь Ионовна резюмировала:
— Значит, ты думаешь о повести. У тебя сейчас внутренняя подготовка, а это тоже работа.
А Федор Тарасович посоветовал:
— Изучи время деда по газетам тех лет, трудам историков, мемуарам, иначе твоя работа будет дилетантской. Почитай художественную литературу, чтобы почувствовать дух, колорит эпохи. — И добавил после некоторой паузы: — Большое дело ты затеял, сынок.
Сергей вспомнил давнишний разговор с бабушкой. Елена Анатольевна, зная о желании внука написать повесть о Придорожном, по существу, первая сказала то, что сейчас говорил отец. Сергей записал разговор с ней на магнитофонную ленту. У него даже образовалась маленькая фонотека. Там были записи семейных «пятниц» и вот эта…
Он ушел к себе, разыскал нужную кассету и включил магнитофон. Сергей услышал голос бабушки.
«— Тебе, Сережа, обязательно надо чувствовать то время. И возможно, будут интересны эпизоды, которых почему-то нет в рукописи дедушки. Кроме того, они добавляют какие-то черточки к характеру твоего главного героя. Вот кое-что я расскажу тебе.