Вильгельмина нахмурилась, когда еще одно изображение Себастьяна появилась у нее в голове. Его золотые глаза и кривая улыбка.
– Опасный. Очень-очень опасный.
Лиззи кивнула, откусив большой кусок от своего торта.
– Итак, каков новый план атаки?
Вильгельмина вздохнула и на мгновение задумалась о том, чтобы отказаться от этой сумасшедшей идеи. Но она не могла себе этого позволить. Она верила в то, что делала. Ей лишь нужно было следовать цели. Она увидит Карфакс Эбби закрытым. К сожалению, она уже воспользовалась своими двумя лучшими планами, и оба провалились.
– Не знаю, – сказала она наконец.
– Что, насчет вылить всю водку и джин и заполнить бутылки водой?
Вильгельмина сморщилась. Она и правда думала, что это остановит работу клуба?
– Нет, не сработает.
– А еще ты можешь заменить весь бурбон и виски чаем, – сказала Лиззи, поднимая стакан с коричневой жидкостью, сделав глоток.
– Не думаю, что это очень поможет, кроме того, что будет стоить ему денег.
– Наверное, нет, – согласилась Лиззи, затем лукаво улыбнулась. – Но это будет забавно.
– А что, если добавить что-нибудь в пиво, чтобы людям-посетителям стало плохо? – предложила Вильгельмина.
Лиззи покачала головой.
– Нет, отравление едой рискованный план. Люди хрупкие, и ты не захочешь убить того, кого пытаешься спасти.
Вильгельмина кивнула. Это правда.
Они обе замолчали, обдумывая другие возможности.
– Знаешь, – наконец сказала Лиззи. – Я просто пойду в клуб до его открытия и сожгу здание дотла. Это точно его остановит.
Вильгельмина покачала головой. Лиззи была права, когда сказала, что Вильгельмина не хочет никому навредить. Она хотела остановить то, что происходило в клубе, но она не хотела сделать ничего, чтобы по-настоящему навредить кому-либо. Она не была радикалом, верящим, что иногда насилие может все остановить. Хотя некоторые члены Сообщества иногда так считали. Она просто хотела обезопасить смертных от садистских, эгоистичных вампиров. Хотела бы она, чтобы и для нее подобное сделали в прошлом.
– Ладно, – согласилась Лиззи, – не буду сжигать дотла. Дай подумать. Она разорвала еще одну упаковку Twinkies.
Вильгельмина наблюдала за ней, пытаясь придумать что-нибудь, что помогло бы закрыть клуб дольше, чем на вечер. Огонь вычеркиваем. Вода тоже – слишком много огня нужно для нее. Подделка спиртного – неэффективно. Отравленная еда – слишком опасно. Так что остается?
– Придумала, – неожиданно сказала Вильгельмина. – Проверка санэпидстанции.
Лиззи кивнула.
– Да, может сработать. Если все сделаешь правильно.
Вильгельмина ухмыльнулась. О, да. В этот раз ее план точно сработает.
Себастьян шагал по клубу, кивая работникам, мимо которых проходил. Они были заняты, готовя клуб к еще одной безумной ночи. Он осмотрел большую комнату в поисках темных волос и очков в темной оправе, но не нашел их. Новой официантки еще не было здесь, или, возможно, сегодня был ее выходной. Или, что еще лучше, она уволилась.
– Где новая девушка? – спросил он Надин, стараясь держаться как обычно, садясь на барный стул.
Надин посмотрела на него, затем взяла пачку салфеток.
– Будет с минуты на минуту.
– Так что с ней не так?
Надин не выглянула из-за бара, за которым сидела на корточках, пополняя запасы на полках.
– Ты о чем?
– Она странная.
Надин встала, скомкала пустую упаковку от салфеток и бросила ее в серое пластиковое мусорное ведро под стойкой бара.
– Да, – согласилась Надин. – Но она безобидна.
– Когда не разжигает пожары на складе.
– Это была случайность.
Себастьян кивнул, но знал, что не выглядит уверенным. Что-то в поведении новой официантки казалось ему неправильным. Она будто казалась расстроенной, когда он уверил ее, что остальная часть клуба в порядке. А затем в его квартире она точно боялась его.
Он думал, что мог бы оправдать ее страх тем, что она точно ожидала увольнения, как сделали бы большинство работодателей. И он гадал, почему не получалось.
– Ты сказала, что ей нужно это место, – сказал Себастьян. – Почему? Какая у нее история?
Надин перекладывала вишню мараскин из большой банки в металлическую чашу.
– Я мало знаю о ней. Она достаточно молчалива.
– Так откуда ты знаешь… – начал Себастьян, но его старший бармен оборвала его резким блеском в темных глазах.
– Я просто почувствовала, что ей нужна эта работа, – выложила она. – Она какая-то… отчаявшаяся.
Себастьян не мог с этим не согласиться. С самого начала в ней чувствовалась какое-то странное отчаяние. Он собрался это сказать, когда новый комментарий Надин прервал его.
– Она кажется потерянной.
Себастьян остановился. Разве не это он чувствовал в ней тоже? Он просто не мог назвать это, как смогла Надин. Она была какая-то встревоженная и потерянная. Она не была похожа на знакомых ему вампиров, а владея этим клубом, он повстречал многих. Он должен был признать, что она пробудила его любопытство.
И если не брать в расчет ее невезучесть, она, очевидно, была неопасна. На самом деле, если не брать в расчет ее странность, то она была почти непримечательна. Без этой отличительной черты вампиры были ничем. А она такой не была.
Кроме того случая, когда ее одежда намокала. Тогда она становилась заметной. В его голове снова появилась картина ее, сидящей в той луже. Платье задралось до верха ее бледных бедер.
Он сжал зубы, злясь на себя. Его не раздражало то, что он обратил на это внимание. В конце концов этим он постоянно и занимался – обращал внимание на женщин. Раздражал тот факт, что эта картина все еще была в его голове, и он продолжал ее вспоминать. Он видел гораздо более провокационные картины обнаженной кожи и у гораздо более красивых женщин, но все же было что-то в… как ее зовут?
Вильгельмина.
Он сморщился. Но что-то в Вильгельмине привлекало его внимание – снова и снова в течение прошлого вечера, и опять этой ночью.
Он точно выбился из обычного уклада. Время с его святеенекуда братьями сильно перекроило его стиль жизни.
И прошлой ночью происшествие со спринклером затушило (простите за каламбур) его планы. Когда он закончил убираться в подсобке, решил просто вернуться в свою квартиру и отдохнуть. В одиночестве. Он был слишком озабочен: тем, кто мог вызвать копов по поводу обслуживания несовершеннолетних, и как не неприятно это признавать – Вильгельминой. Он думал о ней больше, чем о чертовых копах.
Он вздохнул, переводя мысли на секс на троих с женщинами, который он отверг. Это было глупо. Он бы не чувствовал себя не в своей тарелке, если бы прошлую ночь провел за утолением голода и сжиганием лишнего напряжения. Может, они сегодня вернутся, и он сможет загладить вину за свое плохое поведение. Они простят его. Женщины всегда так делают.
И снова в его голове всплыла официантка. Все, кроме нее, наверное. Она точно не реагировала на него, как другие женщины, не важно вампирши или люди. Даже Надин была более восприимчива к его чарам –а Надин была сильной женщиной-волком.
Его осенило – Надин волк. Наверное, вот почему Надин оберегала странную официантку. Волки по своей натуре защитники.
– Надин, я уважаю твое решение, но я не уверен, что она подходит для работы здесь. Ну посмотри на Грету, – он указал на длинноногую блондиночку, болтающую в конце бара с Кристал, кудрявой брюнеткой. – И Кристал. Наши официантки – часть привлекательности этого места. Они должны завлекать клиентов.
– Дай ей шанс. Ей нужно быть тут, – сказала Надин с уверенностью в своем хриплом голосе.
Себастьян рассматривал свою правую руку. Наконец, он кивнул. Надин хорошо чувствовала характеры людей – еще один дар оборотней. Вот что значит животный инстинкт. И он многие годы доверял ей нанимать людей. Так что не было смысла задавать ей вопросы и сейчас.
Но все же что-то интриговало его в вампирше, и что-то заставляло его чувствовать себя некомфортно. Его нутро подсказывало, что нужно обойти мнение Надин и рассчитать маленькую официантку.