- И всё? - повернулась она к девушке.
Ира покраснела. Коля замолчал.
- Ну что же вы? Порадуйте мать…
- Мам, мы просто в гости зашли.
- Ну всё, так всё! Уважь гостью, альбомы покажи, а я пока стол накрою, обедать будем.
- Может, вам помочь? - осторожно спросила Ира, надеясь на отказ.
- Пойдём, коли не шутишь. Я уж тебе всё расскажу про этого хлопца, - тётя Люся кивнула в сторону сына.
Женщины встали и направились в кухню, минуя веранду и холодную прихожую, выйдя на двор они вернулись в большую кухню.
Тётя Люся без лишней суеты ставила и ставила на стол тарелки с угощениями, гостей дорогих ждали. Жареное мясо с картошкой, домашние соленья, домашние колбаски, пиалу со сметаной, попросила Ирину нарезать хлеб. Кольку отправила в подвал за домашним вином и компотом.
- Ты дочка, не стесняйся, и Леонида моего не бойся, - шепнула она по-свойски городской красавице, когда они в кухне делали нарезки, - не может он долго ходить или сидеть, осколок у него в спине. Походит, посидит и ложится, так легче ему, поэтому и поправился очень. Он мне по хозяйству здорово помогает, знаю, что больно, но он не жалуется.
Мы с Лёнькой столько лет вместе, страшно вспомнить. Оба родились здесь, тогда от села здесь одно название и несколько домишек глиняных было. Родители наших привезли сюда на голое место светлое будущее строить. Вот нам и досталось, - прикусила она губу. – Хорошо было, трудно, страшно, но работали в колхозе тогда все, даже дети.
Я с одиннадцати лет на свекольных полях колхозных работаю, мамке помогу по дому и бегом на поле. Образование у меня всего четыре класса, у мамки нас семеро было, я старшая, какая там школа, - махнула она худой рукой. – Это потом, как на ферму пошла в 16 лет, всему научили, вечернюю школу окончила.
А Леонид старше меня, он подростком ещё убежал на фронт, партизанил, получил ранение. Вся семья его сгинула в той проклятой войне, мать с горя померла. Никто его тут не ждал. Ушёл Родину защищать, а вернулся с лагерей, время было такое. Чуть что не так – статья. Я уже девчонкой была молоденькой, он просто взял и предложил мне: выходи, говорит за меня! Почти сразу, да кто бы меня пустил за такого.
Сама пошла, - тяжело вздохнула тётя Люся и опустила голову, чтобы не видно было мокрых от слёз глаз. – От меня вся родня отказалась тогда, зато колхоз не оставил. Леониду, правда, на нормальных должностях работу не доверяли, даже скотника, да и не мог он, спина эта проклятая. Зато дом этот, ребята наши, всё на нём было. В колхозе списали, вот он всю жизнь и работал сторожем. Но мы не унывали.
Видишь, каких ребят воспитали, дом построили, всю жизнь его строили и светлое будущее не забывали для страны, - усмехнулась она, - вроде получилось оно? – обратилась она к Ирине уже улыбаясь, нарезая ароматные домашние свиные колбаски.
- Да, неплохое вроде будущее получилось, - хлопала ресницами Ирина, - мирное, все возможности для нас открыты, - обобщила Ирина, сметая с доски разделочной крошки от хлеба.
- Во-о-от! Значит, не зря старались. Неплохую мы жизнь прожили с Леонидом, почти никогда не ругались. Взаимопонимание и уважение – это главное в семье, ну и здоровье, а любовь и достаток приложится.
- А вы? Вы почти ничего о себе не рассказали? – удивлённо смотрела Ирина на тётю Люсю, ожидая тоже интересной истории.
- Как же? Семья, дети, ферма, скоро внуки – вот моя жизнь. Что тут рассказывать? Ничего интересно, - взяла она тарелки с нарезками в руки и понесла к столу.
Удивительная женщина, как открытая книга, только об авторе мало что известно. Ирина даже не знала, как реагировать. Время в семье Николая она провела хорошо, замечательные у него родители, особенно мама.
Молодые люди провели весь день у Коли дома, Таня извелась вся, ожидая возвращения Ирины. Сестра вернулась домой, когда стемнело.
- Тань, кажется, я замуж выхожу, - призналась Ира сестре на холодной веранде.
- Согласилась? А я тебе говорила, что семья у них хорошая. Только что-то радости на лице не видно…
- Да это я так. Сама не знаю, что на меня нашло, всё так неожиданно. Я как будто в другой жизни побывала, разве люди могут так жить? Мать всегда говорила, что честным трудом столько не заработать.
- Ну не знаю... Сколько я слышала о его матери, она никогда чужого не брала, всё своим горбом заработала и дом этот она подняла - не сразу, конечно. Мне Володя рассказывал...