Глава 15
- Я не понимаю, как так - нет денег? Что значит - не платят? Значит, нечего и работать, дома от тебя больше пользы будет, - возмущалась Ирина рано утром, когда собирала мужа на работу. Свекровь уже хлопотала по хозяйству, дети ещё спали.
- Вот так - нет! - стучал пальцами по столу Коля. - И неизвестно, когда будут, - может, вообще не будут. Одни говорят - колхоз выкупили, другие - что разваливается всё. Денег нет даже на корма скоту, начали забивать и распродавать, чтобы закупить корма.
- Да плевала я на эти корма! И на остальное, – возмущалась Ира, - мы так никогда не переедем. Всё разваливается, страна разваливается, ну и что? Где мы и где страна? Что ты, зря с детства вкалывал на этот колхоз?
- Ир, я не пойму, что ты от меня ждешь? В горло вцепиться председателю?! Ему некогда: он сейчас тянет, всё, что можно и куда можно…
- И ты тяни, - перебила его Ира. - Всем можно, а тебе нельзя? Мы вон с мамой сумищи таскаем на электричку по три раза в неделю, руки уже до колен отвисли. У бригадира вашего трактор колхозный появился… У других наверняка и того больше! А ты не можешь? Самый правильный?
- Ты меня с другими не сравнивай, на рынок вы своё тащите, а тут техника, земли, помещения, - всё государственное! Маслобойня закрылась, - лохматил свои густые волосы Николай, ему всё это не нравилось. Неопределённость, безденежье… Каждый тянет его на свою сторону, каждый второй в прошлом колхозник, теперь сам по себе - фермер. Тут Ирина с этим домом покоя не даёт, - что ей не живётся спокойно? – Бригадир Гришка, ты же знаешь его, - волновался Коля, - звал к себе в хозяйство.
- А ты? Ты и так фермер, хозяйства у нас столько, что можно смело говорить: я – фермер! - Ирина натирала тарелки и рассуждала со знанием дела обо всём происходящем.
- Это во дворе, а это по документам, я в таком деле ни бум-бум. Сейчас никто ничего не понимает, делают по старинке, правильно или нет, никто не знает.
- А ты и не научишься с документами обращаться, если делать ничего не будешь. Сам говоришь, что никто ничего не понимает. Сейчас самое время начинать работать на себя, а не на колхозы и государство.
Колька только громко поставил локоть на стол и сжал ладонью свой широкий лоб. Он в растерянности - даже в панике. Но жена права: делать что-то надо, если сидеть ждать у моря погоды, точно ничего хорошего не выйдет.
Вот и собрались главный агроном, бригадир, зоотехник, Николай и ещё несколько человек. Открыли несколько хозяйств, в том числе одно на него, - Колька ничего сразу не понял, хоть и объясняли ему долго. Он уволился; почти все уволились, кроме тех, кто имел право подписи и доступ к документам, основным средствам, землям, кто мог подписывать важные документы, списывать нужное добро.
Колька по-прежнему делал ту же работу, только в «своём» хозяйстве. В проулке у двора начала скапливаться техника: «Кировец», сеялки, культиваторы, косилки, кормораздатчик. Другие не оставались в стороне: дворы заполнялись всяким железом, телегами. Бывшая учётчица из МТФ[1] ходила по домам и уговаривала жителей отдать им в аренду свои земельные паи[2]; некоторые соглашались, другие боялись, - всё было на словах, на[01] дружеском: «Вы же нас хорошо знаете!»
Ремонт и отделка в доме Ирины и Николая потихоньку тронулись с места, даже не потихоньку… Ирина нашла через местного ветеринара городскую бригаду, которые с удовольствием принялись за работу. Делали на совесть, потому что за деньги, а не за бутылку.
Одна тётя Люся качала головой, глядя на перемены у детей.
- Колька, Колька… Не на своём создаёте и не своим пользуетесь. Так нельзя, - как бы беды ни было!.. Было уже такое...
- Мам, ты же Полоцкого, нашего бригадира, знаешь, он мужик умный, неужели он сам себя подставлять будет? – уставший, но довольный собой, оправдывался Николай. Ему стало нравиться работать на себя, деньги другие пошли. Он так же пахал, сеял, убирал, но уже своё!
- Да всех я их знаю, - волновалась мать, - себя они никогда не обделят, во все времена хорошо жили. Такие, как они, нигде не пропадут.
- Не нагнетайте, мама! Вы тоже зажиточно жили, и что, мы воры, мошенники? – вступилась Ира за честную компанию. – Сейчас выживает кто как может. Одни крутятся, вертятся, думают, как семьи обеспечить, - намекала она на мужа, - другие сидят и ждут второй год зарплату или спиваются на работе. Привыкли, что в колхозе всё за них думали, решали, - другие времена пришли.