- Я к свёкрам бегала. Не бросала я тебя. Всё хорошо, - обняла Таня сестру. Ирина немного затихла и начала рассказывать.
- Вешают на Кольку всё, что можно и нельзя! Так сказал Митька. Все его компаньоны-фермеры на него показали и ещё на одного работягу. Понятно, что заберут всё обратно со двора, из дома. Но тут и десятой доли нет того, что ему приписывают. Это всё зоотехник и бухгалтер! Учётчица на него показала… Сама ведь сколько документов подписывала, техники у неё сколько! – возмущалась Ира.
- Ну её понять можно, у неё трое детей, - ляпнула Таня. Ира исподлобья взглянула на неё. – Что ещё Митя говорит? Что делать?
- Сказал, к участковому завтра пойдёт, попробует через него договориться. Когда сказал, сколько лет грозит Кольке, свекруха так и побелела. Всю дорогу домой молчала. Ох, Танька, думала ли я, что такое случится со мной?
У ворот послышались мужские голоса.
В кухню вошёл свёкор Татьяны, тучный, с большим животом. Приехали Митя и с ним местный пасечник, который жил на конце хутора, у него Жигули свои. Тётю Люсю подняли на руки и отнесли в машину. Не стали рисковать, отвезли прямо в город. А скорая так и не приехала той ночью.
Тяжёлая выдалась ночка, а новый день ничего хорошего не сулил.
Ирина и Шура по очереди ездили к тёте Люсе в больницу, Таня на хозяйстве в двух домах валилась с ног, но ни разу не пожаловалась сестре. Только Наташка, видя, как тяжело матери, забирала Лизу и Лёню к себе из школы. Любовь Юрьевна приглядывала за детьми. Как-то все взялись за руки, пришли на помощь близким и лишних вопросов не задавали.
Митя мотался по селу, разговаривая со всеми, кто вместе с Николаем строил новое, светлое будущее, но те только руками разводили. На словах поддерживали семью - деньгами не могли: всё в фермерство вложили.
- Ты, Митя, о нас плохо не думай, – убеждали его бывшие руководители колхоза, - мы всё правильно делали, сам посмотри, - кидали они перед ним папки с документами, - Николаю большего хотелось. Знаем, что столбы бетонные, телеги две мимо нашего общего дела ушли. Его предупреждали. Мы твоего батьку с матерью всю жизнь знаем, и на такую пакость никогда бы не пошли, а сейчас всех таскать начнут. Сам понимаешь, одному меньше дадут, нежели целой «банде» расхитителей народного хозяйства.
Митя это понимал, участковый и следователь ему объяснили, но что делать дальше. Если брата посадят, мать не переживёт. Вот и обивал пороги Митя везде, где только можно, дома не жил. Адвоката хорошего нанял, дорогого. Через пару недель появились первые проблески.
- Есть маленькая лазейка, - осторожничал адвокат, выходя из управления и оглядываясь по сторонам. – Пойдёмте отсюда, я вам всё расскажу.
Они присели на холодную сломанную скамейку в ближайшем сквере, и адвокат постарался доступно всё объяснить.
- Николай сядет – это факт! Вопрос только в сроках… Нам готовы пойти на уступки: семья порядочная, уважаемая, он ни разу не был замечен, ну вы понимаете, характеристика у него хорошая, дети. Но суммы, которые стоят в документах? Это же ужас! Неужели он действительно всё это украл и распродал?
- Короче, - нервничал Митя. Он понимал, к чему ведёт юрист.
- Денег много надо! Очень!
Худощавый, высокий Митя прогнулся и упёрся локтями в колени, он смотрел на случайных прохожих, на сломанную скамейку чуть поодаль, страшно было задавать следующий вопрос.
- Сколько?
Адвокат достал из старого кожаного портфеля клочок бумаги и написал цифру и много нулей…
- Срок какой? – отвёл взгляд с бумажки на прохожих Митя.
- Год, два не больше. Нам готовы пойти навстречу, только затягивать нельзя!
- Я понял, - Митя встал и пошёл из сквера, ему надо к матери.
- Что мне передать? – крикнул вслед адвокат.
- Я завтра всё скажу, - не оборачиваясь, громко ответил Митя.
Адвокат только кивнул и поспешил по делам.
Митя без прикрас всё рассказал матери в больнице. Страшно было говорить такое после сердечного приступа, но сын помнил, как мать легко относилась к деньгам, никогда за них не держалась, в высшее общество и в партийную элиту не стремилась, поэтому и проработала всю жизнь дояркой. Копила на чёрный день, дети это знали. Но столько их было этих чёрных дней, тётя Люся уж и не знала, на что деньги откладывает на книжку. Перед новосельем открылась Мите, что хочет Кольке машину купить, но чуть попридержала, как чувствовала: беда рядом.