- Я Лену жду, она на рынок пошла. Электричкой поедем. Как Наташа?
- Наташа уехала в Краснодар.
- Краснодар?! Молодец! – блеснули его бесцветные глаза.
- Да, диплом получила и упорхнула в большой город. Ты как?
Саша всё время молчал, внимательно рассматривал отца, он его совсем другим помнил. Видел его иногда в деревне, отец всегда проезжал мимо на тракторе, изредка, если узнавал в этом высоком худом пацане сына, мог посигналить или кивнуть. Сашке он казался здоровым, важным, высокомерным, а сейчас он видел перед собой неуверенного, - напуганного, что ли, - несчастного мужчину.
- Нормально справляемся. Лена много болеет.
- Жаль. Ну, будь здоров, мы поедем, - Таня уже шагнула в сторону автобуса.
- Тань? – нерешительно остановил её бывший муж.
- Что? Саш, ты займи нам места, а то сейчас набьются как селёдки, - отправила она его в автобус. Ей показалось, Володя хочет, но не может сказать при сыне что-то. Может, прощения попросить.
- Тань, знаешь… Сейчас много денег уходит, у Лены пацаны учатся оба, ты, как никто, понимаешь… У тебя у самой студенты… - мялся весь Володька. Куда делся тот мужик, который бил посуду на кухне, ругался, хозяйничал во дворе. Надо же было так опуститься.
- А у тебя...? Это и твои дети… Ладно, Володь, не тяни резину, говори, а то без меня уедут.
- Дом… Мы ведь вместе, - голова его опускалась всё ниже, а голос становился всё тише - это и мой дом! Я имею право.
- Вот ты о чём? – разочарованно смотрела на него Таня. Обида комком подкатила к горлу, так противно.
- Тань, ты пойми… Лена много болеет, у меня почки, пацаны учатся. Да не смотри, ты на меня так, - выкрикнул Володя и оглянулся по сторонам: не наблюдает ли кто за ними.
Таня вздохнула и пошла прочь.
- Тань, Таня? Что мне Лене сказать? – кричал он вдогонку. Но двери автобуса уже закрывались, а бывшая супруга садилась на сидение рядом с сыном.
- Что он хотел? – спросил Сашка.
- Ничего, вспоминал, какими вы маленькими были, - спокойно ответила Таня.
Ехали молча. Вышли на остановке в чужом посёлке и пошли пешком домой 10 км - по грязи и лужам. В чувства их привёл шумный школьный автобус. Водитель, дядя Вася, радостно сигналил этим двоим. Он остановился. Саша открыл дверь и помог матери подняться.
- Вы откуда такие грустные? – бодро спросил дядя Вася, и автобус запрыгал по бездорожью.
- Из военкомата, старшего провожали в армию, - ответила Таня.
- Ох, это дело такое… Волнительное. Я тоже за своего переживал, - грустно прохрипел Василий, словно разом пересохло в горле. - Один он у нас был. В лихое время забирали, - дядя Вася опустил окошко и закурил, на весь салон запахло сигаретным дымом.
- Отслужил?
- Да! Честь по чести долг Родине отдал… и жизнь, - поперхнулся он и сплюнул в окно.
- Остался дальше? - задала глупый вопрос Таня.
- Погиб… В первую кампанию, - крутил баранку дядя Вася, стараясь объезжать лужи. Двух пассажиров трясло на сидениях.
- Прости, Вась, - тихо сказала Таня и прикусила губу.
- Ничего. Пережил… Жена вот не смогла… Сейчас спокойнее, так что не волнуйся за своего.
- Надеюсь. Прости, Вась, я не знала, ты всегда такой балагур. На детей прикрикнуть можешь, а то и шлангом припугнуть... Не думала, что у тебя на душе рана такая…
- Нормально всё. А этих сорванцов так и хочется иногда отходить, все сидения изрисовали и поцарапали. Но мне с ними легче. В пустую квартиру не хочется возвращаться.
Потом заговорили о нынешнем воспитании, про цены высокие вспомнили, что растут как на дрожжах; дорогу эту десять раз прокляли, пока доехали. Но как-то быстро доехали, Тане даже не хватило, хотелось говорить и говорить с Василием.
- Сколько лет обещают сделать, и не торопятся. Я слышал от сельсоветовских, по документам здесь ещё при колхозе дорогу сделали - асфальт у нас лежит, ты знала?
- Всё может быть, Вася, во все времена воровали. Вот и приехали. Спасибо.