Та хотела было ее окликнуть, но чтобы она ей сказала? Тривиальное и в очередной раз "Прости, Пэм"? Нет, она все-таки на самом деле редкостная дрянь — мало того, что переспала с Годриком, так еще и на@рала ей в душу! "Молодец, Суокки, тебе бы позавидовала даже Лорена!…" — ей было так стыдно и мерзко внутри…она не узнавала саму себя.
36 глава
Суокки раздирали противоречивые чувства, как подруга она жалела, что причинила боль Пэм, и обидела ее несколько несправедливо, но как влюбленная женщина, ее даже бесило то, что та вмешивается в их отношения с Эриком, и тем более постоянно говорит, что знает, что для них самих лучше. Безумие какое-то! С другой стороны, ее разумная часть понимала, что все эти вампирские метки — непроглядная темень для нее, и наверняка, даже то, о чем рассказала ей Пэм — своего рода маленькая крупица в большом океане, скорее лишь то, что беспокоило ее саму. Но она и сама не совсем человек! Она не совсем нормальна и обычна как другие люди, так что ей терять? И ей ли рядить иных???? В любом случае, это будет выбор Суокки, а не Пэм, та уже сделала свой, и судя по всему, имей она второй шанс, то Годрик бы остался с носом…
Девушка попыталась рассудить, а каков ее личный выбор? Конечно, она решила, что перевешивающим аргументом будет реакция Эрика, но выходило тогда, что она перекладывает большую часть ответственности на другого, а этого быть не должно! Так каков ее личный выбор, на основании порывов сердца… Когда она спрашивала его, то и раздумывать было не о чем — внутри не было сомнений, лишь одна любовь к нему, к мужчине своей судьбы. От этого простого осознания, душа ликовала, разум прояснился и мысли встали на свои места. "Надо все же поблагодарить Пэм за заботу обо мне… о нас…" — думала Суокки медленно возвращаясь в комнату.
Пэм негодовала, эмоции, которых она давно не испытывала, клокотали в груди, как ей хотелось вставить этой молодой пигалице свои мозги! Она уже поняла, что совершила ошибку, решив поговорить с Суокки по-взрослому, та лишь придумала себя, что женщина лезет в их отношения и пытается там командовать, навязывать свое мнение, как все глупо вышло, а главное — отдалило Пэм от задуманного, теперь у девушки скорее всего сработает принцип "от обратного"! И спросить совета-то было не у кого, Эрик и сам словно гормонально-брутальный вулкан, Годрик готов сбежать от нее и ее, как тому кажется, бабских капризов, и точно не будет больше слушать и помогать, ну Комптон само собой разумеется отпадает…никого…ровным счетом никого здесь нет, чтобы помочь….Безнадежный страх окутал мысли женщины темно-сиреневой пеленой. В таких случаях ей всегда в голову приходила мысль, что если заходишь в тупик в своих действиях и ситуация далее не двигается, значит нужно притормозить, значит у тех, кто "Сверху", свои планы и размышления на этот счет. "Ну, что ж! против судьбы не попрешь…" — несколько обреченно подумала она и легла на кровать, вскоре Пэм уснула.
Суокки мельком глянула в окно: "Солнце почти село, и минуты моего позора все ближе…" — она стояла перед крупный зеркалом, окаймленным красивым деревянным узором, и смотрела на свое отражение, и чем больше она смотрела, тем меньше хотела вообще куда-либо выходить из этой комнаты. Собственно платьем это было назвать сложно: кружева и ниточки — более точное определение для него. Алый — алый, режущий глаза цвет, вырезанные искусным мастером кружевные бутоны роз, расползающиеся по всему телу, окаймляющие тонкие руки, хрупкие плечи, рисующие замысловатый узор на белой глади спины; обтягивающее прозрачное полотно, идеально подчеркивало все ее формы, от чего делало только хуже; расклешенная к низу юбка со шлейфом мешала нормально двигаться. Это платье не скрывало ничего! От пупка вились две петляющие лозы, распускаясь на своих концах крупными шапками роз — только они и прикрывали нежные соски Суокки, но совершенно не прятали саму округлость прекрасной груди, поскольку природа щедро одарила свою любимую дочь, сейчас ей приходилось за это отдуваться! Суокки не могла решиться что ей сделать с волосами — заколоть на верх, обнажая шею, или оставить распущенными, закрывая спину, так и крутилась перед зеркалом, не заметив как в комнату неслышно вошел Билл.
То, что он увидел, поразило его в самое сердце. Он задохнулся от природного великолепия жизни в этой малышке, от земной энергии любви, что она излучает, от женственности и красоты молодого тела, от манящего шелка благоухающих волос… Он просто стоял и смотрел, не в силах оторвать глаза, не смел шевельнуться, боясь, что нереальный мираж вдруг исчезнет навсегда из его жизни. Именно в этот момент он понял, что без этого эфимерного существа с другой планеты ему больше нет жизни, что эта женщина поглотила его всего, без остатка. Что она стала и воздухом, который ему не нужен, и сердцем, которое у него не билось, и теплом, согревающим его холодное тело. Он когда-то, будучи человеком, так смотрел на свою жену, которая была его центром, его Всем! Утратив себя, Билл утратил и свой маленький рай, и он более не желал изображать из себя вечного странника в поисках живительного источника, он знал, что его — давно иссох… и вот сейчас, вампир чувствовал, как наполняется жизнью.