— Где Иван? — тихо спросил он подошедшего Родионку.
— Ранен Иван. Унесли к лекарю.
— К какому лекарю? А ну, веди туда сейчас же!
По дороге Родионка рассказал атаману о случившемся.
На рассвете Иван и Семен пришли в порт, чтобы готовить к отплытию корабли. Им понадобились люди, и Иван повелел собрать в одно место всех котловых, чтобы те готовили ватажников к дальней дороге, а заодно и выделили по десятку человек для погрузки. Вдруг со стороны Охотничьих ворот показалось множество вооруженных людей. А ватажников было совсем мало. В первую же минуту стычки был убит Кирилл с Днепра, тяжело ранен Ивашка. Хорошо дрался Грицько-черкасин, но потом тоже был ранен.
— А Гришка где? — воскликнул Сокол. — Где ж те, кто Кирилла жизни лишили?
— Пошли в крепость. От раненого мы узнали, что это пришла консулу подмога из Сурожа и Чембало.
Иван был в памяти, хотя рану получил большую. Лекарь-еврей перевязывал грудь и живот раненого большими белыми платками и поил настоями трав. Увидев атамана, Иван приподнялся, подозвал его к себе и тихо сказал:
— Если не поспешим, — дела будут плохи. Знатные получили подмогу и сегодня непременно выступят из крепости. Беги в порт, собирай ватагу — и на корабли. Ждать нечего.
— А ты?
— Меня хлопцы приволокут прежде всех. О ватаге заботься.
— Родионка, подь сюда! — позвал атаман. — Беги к Воздвиженью, попроси священника похоронить Кирилла как следует, по-христиански. Потом мчись по котлам и зови всех ватажников в порт. Говори, «спешно уезжаем».
Семен Чурилов о стычке ничего не знал. Он успел за это время нанять двух капитанов и матросов на два корабля, побывал на «Святой Агнессе», все там привел в порядок, приказал вновь нанятым матросам подвести трирему к причалу. Все съестное, что нашлось в порту, ватажники перетащили в трюмы. Сухари, соленая рыба, вино и пресная вода — запасы немалые.
Василько попросил мастеровых охранять стены и ворота, пока ватажники садятся на корабль. Народу в порту собралось — негде яблоку упасть. Ватагу теперь не узнать: новых людей в ней больше, чем прежде. Да и есть от чего разрастись ватаге — сколько невольников Леркари с корабля выпустил, а еще больше освобождено от цепей на базаре! Есть рабы, ушедшие от хозяев, — на землю свою родную рвутся.
Скрипят дощатые трапы — ватажники идут на корабль. Ивашка и Грицько перенесены на суда прежде всех. Лишился Василько верных помощников — про обещание Ольге и думать забыл. Мыслимое ли дело оставить ватагу без головы. Хорошо, хоть Федька Козонок уцелел. Он старшим на втором корабле. На «Святой Агнессе» командуют Василько с Семеном.
К полудню на корабли забрались чуть не все ватажники. Ожидали только тех, кто по надобности задержался в городе. Василько подошел к Семену, сказал:
— Посмотри тут. Я проститься схожу.
— Может, не надо? Я ей все объясню.
— Вчера слово дал остаться. А видишь, все как повернулось.
— На улицах будь осторожен. Не дай бог…
Ольга с самого утра рада-радешенька. Пока Семен да Ивашка готовят корабли, она вместе с отцом укладывает повозки. Надумали все Чуриловы на время выехать из Кафы в Сурож. В возы кладут самое нужное, остальное остается в хороминах, которые будут заперты и заколочены. Никита угрюм и молчалив, сноха Антонина в слезах, а дочка весела. Просидела она смутные дни в лесу — не ведает, какая над ними висит грозовая туча. Отец ничего не говорит, только одно узнала: как ватагу проводят, по-тихому обвенчают их в церкви у отца Родиона.
Хлопнули ворота, Ольга взглянула во двор — Василько. Бросилась ему навстречу, но, взглянув в глаза его, тревожные и грустные, остановилась.
— Уезжаю… проститься пришел, — глухо произнес Василько.
Ольга не поняла сперва — о чем это он, потом, когда до нее дошел смысл сказанного, ухватила любимого за руку:
— В уме ли ты, милый мой! Не пущу я тебя! Не пущу-у!
— Совсем осиротеет ватага тогда. Ивашка на корабле умирает, Кирилл убит, Грицько-черкасин ранен. Не могу я в эту пору людей бросить. Держи не держи — уйду.
— Не увидеть мне больше тебя, чую — на век расстаемся, — заголосила Ольга.
Вошел Никита. Он понимал, какой опасности подвергается ватага, если корабли не успеют вовремя уйти в море. Молча подошел к Соколу, отстранил дочь и, троекратно поцеловав атамана, сказал:
— Не задерживайся, иди. Да хранит тебя бог. К зиме ждем.
Василько поцеловал Ольгу в последний раз и, резко повернувшись, пошел к воротам. Ольга бросилась за ним. Спотыкаясь, добежала до ворот и повалилась на землю…