И тут ему повезло: случилось то, о чём он задумал. Леталка, расширяя круги, влезла в зону охраны бэров. И они врезали по ней из плазмика. Заряд, видно, прошёл с притиром: посудина накренилась и, крутнувшись, сильно раскачиваясь, поковыляла, то снижаясь, то вновь натужно набирая высоту в его сторону - забирать белого что ли? Но с полпути повернула к вымерзшему лесу. Петька не поверил своему счастью.
Когда леталка ушла, он привстал, и, прячась за стволом, осторожно выглянул. Белый лежал так, как живые не лежат. Держа наготове оружие, подошел к телу: два красных пятнышка на груди, почти рядом. С трепетом, но и не без гордости Петруха рассмотрел первого своего убитого врага. А потом на правах победителя стал его обирать. Возле убитого лежала хорошая легкая винтовка. Явно не бэровская. Таких у них не было. А вот у этих, залётных, оказывается, водились. Петруха отстегнул подсумок с патронами, пошарил в карманах, нашёл там зажигалку, обломок, а, может, и огрызок галеты, нож. Подумал и стащил с мертвого ботинки на толстой подметке. Они, конечно, были ему велики, но их можно на что-нибудь обменять, или спрятать у бабы Лауры в кладовку, пусть полежат, пока нога вырастет. Тело оттащил к дереву, чтобы не потерялось: ищи потом под снегом, а его надо сдать Рыжему. Вместе с винтовкой. Винтовки, конечно, жалко. Но заныкать её не получится. За это голову открутят, да ещё и пистолет отнимут. Он и так им не по праву владеет.
Оттащил и пошёл поднимать лодку: надо обед везти, пока совсем не остыло.
На заставе он доложил Рыжему о случившемся, рассказал, где оставил убитого, с сожалением сдал винтовку и патроны к ней. Рыжий слушал молча. Рассмотрел патроны, мало их было, да и калибр не тот. У них такого не водится. А потом в присутствии всех похвалил его и вернул добытую в бою винтовку.
Петька посидел с бодрствующей сменой у костерка, наслаждаясь неожиданного низошедшей на него боевой славой. И сегодня бойцы посмеивались над ним, но совсем не так, как раньше. И хотя они вставляли ернические замечания по ходу его почти правдивого рассказа, однако эти подковырки адресовались ни как раньше: от умудрённых опытов ветеранов к несмышлёному малолетке, а как от равных к равному. С интересом рассматривали товарищи трофейную винтовку: механизм в ней был обычный - электромагнитный, а вот спусковой крючок изготовлен с учётом возможности человеческой руки. И это было удивительно. Что это анимеры стали оружие для людей выпускать? А в том, что винтовка была не самоделкой, а настоящей, фабричной, сомнений не возникало.
Домой Петруха засобирался уже в сумерках, а сумерки здесь коротки: только было светло, и уже ночь. И это было бы ничего, если бы не сбитый во время падения передний левый антиграв: из-за того, что он "упирался" теперь сильней обычного, его приходилось всё время поправлять, а курс то и дело выравнивать. Но когда совсем стемнело, Петруха запаниковал, потому что понял - сбился с курса. Куда идти? Если бы всё было в исправности, то и дороги искать не надо - корыто по прямой вывезет прямо к поселку. А теперь чёрт его знает, куда оно свернёт в темноте. Можно и под выстрелы бэров попасть. Эти черти в темноте видят, как днём, и, если вылететь сослепу на водовод, разбираться не будут - свои это или чужие. Свои воруют не хуже чужих. Ночевать в поле - замерзнешь. К ночи мороз усиливается. Костёр не разведёшь, если заранее не запасся растопкой. А он не запасся. Да и где в темноте искать дрова? Надо было возвращаться, благо ушёл от постов недалеко. Сзади хороший ориентир - костры. Их в ночи далеко видно. Только надо поспешать - огонь на ночь гасят, очень уж хорошая цель. Смена, чтоб не замерзнуть, набивается в сруб. Там, хоть и нельзя разжигать огонь, но от человеческих тел довольно тепло. Да и трухалей хватает, чтобы укрыться. Но и тут получилась незадача: не увидел Петр огней. Может, уже погасили, а может и забрал он слишком вправо. А влево подавать страшно - нарвёшься на бэров. Ох, мамочка, что делать? Заплутал в двух соснах. Хотел было соскочить и лодку опустить, чтобы на земле дожидаться света, но что-то в голове сработало, ткнул вниз палкой сначала и чуть не вывалился наружу: не достал земли. Шест выпустил, а сам еле удержался, ухватившись за борт. В первый момент ему показалось, что его воздушное судно воспарило к небу, но тут же понял, что лодка осталось на той же высоте, а вниз ушла земля. И сообразил теперь, где он забрал слишком круто вправо - туда, где земля резко снижалась под уклон к реке. Там косогор ого-го! И сколько этого самого ого-го сейчас под ним - даже представить трудно.
- Вот и всё, вот и всё, - бормотал он в отчаянье. - Погиб. Что делать? Выхода не было - надо ждать рассвета. А холод уже начинал пробирать. Особенно плохо было ногам. Петька снял сначала один свой плохенький ботинок, сильно растёр ногу, потом растёр другую. Это помогало мало. И тут он вспомнил про ботики, снятые с убитого. Хорошие это были ботинки, с меховой подкладкой. Надел и сразу полегчало. Размера на три больше, чем надо, но не ходить же в них! А для тепла большой размер даже и хорошо. Ноги сразу начали согреваться. Он повеселел. Накрылся полотнищем, получилось что-то вроде домика. Снизу дерево - это вам не железо, сверху от неба прикрытие. Ничего, как-нибудь до утра доживет, а там, глядишь, и причалит куда-нибудь.
Он уже дремать начал, как что-то грохнуло в ночи. И грохот этот прошёл раскатами через всё небо, а прямо перед ним засияло синее марево. Мощный порыв ветра подхватил вдруг лодку и вместе с облаком снега швырнул в сияние.
- Портал, - обмер Петруха, ухватившись за борта. - Пропал я!
Он слыхал о таком. Вдруг вспыхивает такое вот холодное пламя посреди поля, и выскакивают оттуда леталки. Ну или заскакивают туда. Это что-то вроде ворот. Попасть в такой портал - очень плохо, потому что можно оказаться где-нибудь, откуда потом в жизнь не выбраться. В далёких странах. Порталов этих для удобства передвижения анимеры когда-то наделали видимо-невидимо. Но открывать их только они и умели. А теперь вот кто-то ещё, кто у них эту тайну узнал.
Ветер стих так же, как и возник - внезапно. Теперь с неба валил густой мягкий снег и вроде бы теплей стало. И ещё показалось Петьке, что в небе высоко над головой проплыли четыре далёких огня.