– Ни в жизнь бы без тебя не нашел. Я даже думаю, никто бы не нашел, даже зимой, когда он стал бы болтаться прямо перед носом. Как ты догадалась?
– Да я понятия не имела, – фыркнула я. – Случайность.
– Черт, а ноутбук забрали. Придется терпеть до управления… где там Петрович?
– Тут я, вообще-то, – отозвался откуда-то снизу, а мы выглянули из балкона в комнату и обнаружили Петра Петровича, ползающим на корячках.
– А ты чего там, старый? – спросил Гоша осторожно, а тот поднял на него суровый взгляд:
– Сам ты старый, – но, если по чести, ему было уже около шестидесяти. – Отпечаток снимаю, не видно как будто.
– Так это мой, – обрадовал его Гоша и продемонстрировал подошву.
Петрович сравнил рисунок одним взглядом и поднялся, раздраженно отряхивая колени.
– Натоптали тут, – проворчал, поднимая чемоданчик.
– Но есть и не наши, – снова сказал Гоша, а я немного отошла, видя, как Петрович начинает свирепеть. – Валим, – заржал Гоша, схватил меня за руку и понесся к коридору, а Петрович проорал вслед:
– Урою тебя, Пахомов! Черт облезлый!
Гоша потешался до самой машины, продолжая тащить меня за руку, но едва мы сели, успокоился, пристегнулся и, подмигнув мне, поехал в управление.
– Как дитя, – пожурила я его, а он отмахнулся:
– Надо же как-то развлекаться, когда вокруг одни трупы.
Это он зря так сказал. Накаркал, не иначе.
– Где вы ее нашли? – вылупился Вова, а потом мотнул головой: – Брешите!
– Отвечаю! – обиделся Гоша. – Надо было видео снять, знал же, что не поверят…
– Да какая разница, – взревела я, – вставляй уже!
– Передержал, – заржал Вовчик, а Гоша охотно его поддержал.
– Вы в курсе, что за шуточки с сексуальным подтекстом вас могут вышвырнуть? – спросила ехидно, они перестали смеяться, но продолжили лыбиться.
– Ну ты же нас не сдашь? – спросил Гоша заискивающе, а Вова достал телефон и в наглую сделал снимок, пояснив:
– Это на случай, если все-таки решишься. Да нас любой начальник не просто поймет, да еще и поддержит. Ты как с пляжа, разве что не в купальнике.
– Вставляй, – рыкнул я на Гошу, они снова закатились, но флешку-таки подключили.
Нашему взору открылась папка с фотографиями отвратительнейшего качества, сделанными в ночи и, судя по всему, с телефона. Я приблизилась к монитору, пытаясь окинуть взглядом сразу все снимки, а потом выругалась:
– Да твою же мать.
На одной из фотографий стоял Роман, спиной к фотографу, но его затылок я узнаю из миллиона точно таких же. Ночью, в темной комнате. Без окон.
– Поясни, – нахмурился Гоша, а я прикусила язык, сказав:
– Ни черта не видно же.
– Нормально, – пожал он плечами, продолжая присматриваться ко мне, но переключился на фотографии, потому как смотрела я на него кристально чистым взором невинного агнца Божьего.
Роман – тот самый мужчина, что похитил мое сердце больше трех лет назад, потом вырвал его из груди и втоптал в грязь. Причем, уверена, сделал это неосознанно и вряд ли считал себя виновным в подобном варварстве. Виделись мы в последний раз четыре месяца, двенадцать дней и… семнадцать часов назад. Но, кто ж считает?
А фотографии, между тем, мелькали на экране, но Роман больше ни на одной замечен не был. Как будто и не было его там. Зато были другие, я насчитала троих мужчин, ранее видеть которых мне не доводилось.
– Выглядит как обычная деловая встреча, – заметил Вова. – Смущает только ракурс с улицы через окно, да место обнаружения флешки, если вы не заливаете.
– Не заливаем, – сказал Гоша. – Видимо, дело тут в людях. Есть знакомые?
– Они какую-то муть пьют из пузатых бокалов, откуда у меня такие знакомства? – хмыкнул Вовчик. – Схожу за начальством, авось узнает кого.
Едва за ним закрылась дверь, Гоша уставился на меня и рыкнул:
– Колись.
– Там Роман, – сдалась я, скривившись. Смысла не было скрывать, все равно узнает.
– Херово, – сказал он с чувством и чуть не сплюнул, но вовремя опомнился. – Семену ни слова. Снимет обоих с дела, а я только во вкус начал входить.
Дверь открылся и вошел Семен, легок на помине.
– Реально в носке на дереве? – спросил с ходу, а Гоша вздохнул:
– Реально.
– Я такой молодец, – хохотнул, обходя стол и пристраиваясь у монитора за Гошиной спиной.
– Ахренеть, ты теперь все заслуги будешь себе приписывать? – возмутился он, посмотрев на начальника с недоумением.
– Само собой, – ответил тот невозмутимо, разглядывая снимки. – Листай давай. Стой, одного знаю, – сказал радостно, а Гоша оставил открытым тот снимок, на котором был Рома. Мое сердце замерло, Гоша заметно напрягся, а Семен ткнул пальцем в мужчину, стоявшего лицом к камере, и пояснил: – Господин Некрасов, Всеволод как-то там. Хер пойми, чем занимается, но при бабле. Вроде ресторан у него в центре, с роялем. Сам ни разу не был, но, говорят, солидное заведение.