Почувствовав себя значительно лучше, когда Разлом остался за спиной, я поднял глаза и не сразу понял, что зрение меня не подводит. На широкой дороге, бывшей когда-то, возможно, центральной улицей, стоял человек. Лунный свет позволял достаточно ясно рассмотреть его, пусть и в общих чертах. Это был парень. Кажется. Узкие бёдра и широкие плечи не позволяли принять его за девушку, хотя длинные волосы поначалу сбивали с толку. Он стоял прямо напротив нас и не двигался. Вся его поза говорила о настороженности и готовности напасть в любой момент.
Я лишился дара речи. Со времён ряда землетрясений нам ещё не приходилось встречать живых людей. Возможно, те, кто остался, точно так же начали вести передвижной образ жизни. Я предполагал, что выжившие могли устремиться в маленькие посёлки и деревеньки, где можно было выживать с помощью земледелия, а не бродить по бывшим городам в поисках консервов.
Живого человека в мёртвом городе я видел впервые. Судя по всему, Тора тоже была в замешательстве, так как держала язык за зубами и жалась ко мне.
— Эм… меня зовут Ари, — представился я, понимая, что с чего-то нам нужно начать разговор. — Это моя сестра Тора. Если честно, я уже давно не встречал других людей.
Незнакомец только склонил голову к плечу, и я услышал, как в Разломе свистит ветер.
— Не знаешь, где здесь можно переночевать? Мягкие кровати даже сейчас ценятся, — я усмехнулся, но не потому что было смешно, а потому что нервничал.
Его руки немного расслабились, а я с трудом сдерживал дрожь в коленях. Вряд ли он бы напал на нас, но это было первой моей мыслью. В драках я никогда не был хорош, а он, похоже, знал в них толк.
— Стой здесь, — шепнул я Торе, а сам медленно двинулся к нему, на всякий случай подняв руки и демонстрируя, что никакого оружия у меня нет.
Не думаю, что он был немым или не понимал, что я говорю. Да и вообще — глупо вот так приближаться к человеку, который так и не проронил ни слова, но вызывал внутреннее напряжение.
— Мы просто хотим переночевать, — ещё раз пояснил я, когда между нами оставалось всего несколько шагов.
— Около Разломов опасно, — произнёс он, смотря на Тору.
Я с трудом удержался, чтобы не издать вздох облегчения. Он меня понял! Всё хорошо. Всё точно будет хорошо.
— Я знаю. Просто моя сестра любит большие города, но мы и понятия не имели, что здесь есть Разлом…
— Ночью его почти не видно. Ты мог бы потерять сестру в одну секунду. Я видел, как она пренебрегает безопасностью и бегает так, словно в земле никогда и не было Разломов.
— Спасибо за беспокойство, — процедил сквозь зубы я, — но…
— На моих глазах в этом Разломе сгинула не одна сотня людей, в том числе и моя семья. Если тебе не нравится, что я тебя предупредил, можешь и дальше разгуливать по городу ночью. Здесь много трещин в земле, и пусть они не такие огромные, но умереть в них можно с лёгкостью.
Из столбняка меня вывела Тора, подошедшая сзади, шепнув:
— Мне кажется, он хочет, чтобы мы пошли за ним.
Парень тем временем неспешно шёл вдоль по улице, не оглядываясь.
— Вряд ли, — качнул я головой.
— Но он нас не прогнал. Значит, не пропустил мимо ушей тот факт, что нам нужно где-то переночевать.
Тора не дала мне шанса воспротивиться — пришлось двинуться следом. Здание, к которому мы пришли, было не таким высоким, и располагалось на достаточном расстоянии от Разлома. На первом этаже раньше был какой-то магазин, но вывеска болталась на одном креплении, а выцветшая надпись не позволяла прочитать название. Окна были выбиты, и из рам торчали опасные осколки.
— На втором этаже есть несколько квартир с хорошими кроватями.
— Прямо как по заказу, — я остановился рядом, смотря на целые окна.
— Если не нравится, можешь сам поискать. Город большой, наверняка найдёшь что-то себе по вкусу.
Я вопросительно уставился на него.
— У меня нет к тебе претензий. Это была шутка.
Он вдруг тоже перевёл на меня взгляд, и его глаза показались мне страшными. Глубокими. И слишком спокойными.
— Тогда иди и спи, Ари.
Сказал как отрезал. Даже и возразить нечего.
***
Сегодня мне приснились родители. Я уж практически забыл, каково это — жить с ними, но во сне словно и не было тех прошедших месяцев со времён появления Разломов. Тора тогда была совсем ещё малышкой, беззаботным ребёнком, у которой в голове гулял ветер, а мир состоял из смеха и улыбок.
Когда я проснулся, то увидел над собой потрескавшийся потолок. Потолок над головой мне приходилось видеть редко, и я не сразу вспомнил, что вчера нам посчастливилось ночевать не под открытым небом. В комнате, куда нас привели, была одна большая кровать. Тора с наслаждением развалилась чуть ли не посередине, я же с непривычки оказался на самом краю, то и дело просыпаясь, когда нога свешивалась и касалась холодного пола.
Не став будить Тору, я первым делом подошёл к окну, чтобы посмотреть на город при свете дня. Конечно, со второго этажа можно мало что увидеть, но мне этого хватило. Внизу, на противоположной стороне улицы, стоял вчерашний парень и перебирал содержимое какого-то большого ящика.
— И что это? — спросил я, когда спустился вниз.
Он поднял на меня глаза, и я наконец-то понял, что именно меня смутило в его взгляде в лунном свете. Красивый голубой цвет, которого я никогда не встречал прежде.
— Еда, — он, видимо, заметил, что я остановился слишком резко, и еле слышно хмыкнул. — Хаски.
— Что?
— Меня так называют. Хаски. Из-за глаз.
— Ага. Значит, Хаски, — я зачем-то покивал и только после подошёл ближе, с любопытством заглядывая в пластиковый ящик. Похоже, он вытащил его прямо из магазина и теперь при солнечном свете выбирал то, что ещё могло быть съедобно.
— Как насчёт заплесневелой деревянной булки хлеба?
— Переживу, — мне вдруг захотелось рассмеяться. Я даже и не думал, что у Хаски может быть чувство юмора.
Он оценил моё настроение, потому бросил беглый взгляд, и я заметил улыбку.
В какой-то момент мне стало его жаль. Сосредоточив всё внимание на глазах, я поначалу совершенно не придал значения нескольким седым прядям в длинных спутанных волосах. Он говорил, что был здесь, когда появился Разлом. Говорил, что видел гибель многих людей. Так это…
— Это последствие, — опередил Хаски ход моих мыслей. — Не каждый день оказываешься на краю света, куда, подобно водопаду, падают люди вместо воды. Можешь рассмотреть внимательнее, если интересно.
Мне стало неловко.
— Я давно не видел живых людей. Ты первый за всё время с момента появления Разломов, — я достал из ящика запечатанный пакет с сухариками.
Хаски поднял голову, удостоив меня тем самым пугающим взглядом с прищуром.
— Вы с сестрой, видимо, редко бываете в больших городах.
— Тора любит такие места, но мы нечасто на них натыкаемся.
— И хорошо. Здесь как было грязно, так и осталось. И людей здесь по-прежнему больше всего.
— То есть… выживших много?
Мне показалось, что Хаски был готов расхохотаться, но в силу характера (или других обстоятельств) не сделал этого.
— Очнись, люди хуже крыс. Хоть один, но всё равно выживет, как бы природа не старалась. Выжило достаточно, пусть это и не идёт ни в какое сравнение с несколькими миллиардами, что жили на Земле раньше.