Поезд умчал Михаила Антоновича далеко от родных мест, в незнакомые, необычные видом и климатом края, В старинном городе Томске поезду была конечная остановка, он отправился на запасной путь — отдыхать перед обратной дорогой, а Михаил Антонович пошел искать бывшую жену Катерину.
Томск был большим и зеленым городом. Михаил Антонович шел по его улицам и удивлялся состоянию своих чувств, испытывая непонятное волнение. Кровь стучала в голове, но он не мог понять причину неясного своего беспокойства. Что-то искало отзвука и понимания в его сердце, но что, Михаил Антонович не знал.
В зелени улиц, над деревьями, под солнцем, бьющим в глаза, что-то плыло, как призрачный дым, как паутина кружев. Весь город был будто в мыльной пене, будто в тополином пуху.
Михаил Антонович остановился и замер, поняв вдруг, в неожиданный миг, причину своего волнения.
Он увидел незнакомую красоту. Поначалу ему показалось, что настоящий дым плывет над деревянными домами, но теперь видел, что это не дым, а прекрасное чудо, которое живет на здешних улицах.
Кружевные терема стояли перед ним как доподлинное диво дивное, пришедшее сюда из старой русской сказки или древней былины. Затейливые узоры, вырубленные еще в давние времена искусной рукой, жили живой жизнью и украшали город дымной прозрачной красотой. Легкие, как пена, они опоясывали дома, свисали с наличников, со ставен, коньков крыш, с заплотов и высоких ворот. «Как хорошо! — подумал Михаил Антонович. — Сколько же на земле неожиданных чудес, и как велик человек, который все может, даже из дерева творить музыку».
Катерина работала в столовой, расположенной в одном из таких теремов, терем был чист и ясен старинным лицом, но внутри него стояли кухонный чад и духота от вспотевших посетителей. Михаил Антонович не рассчитывал, что быстро найдет Катерину, и приготовился к долгим поискам, большим ожиданиям, но его предположения не оправдались, он сразу, еще в дверях, увидел ее. На железном подносе она принесла еду двум бородатым мужчинам, расставила тарелки на столе и опять ушла на кухню. Михаил Антонович вошел в помещение, сел в дальнем углу и стал ждать нового ее появления, гадая, какой ему будет от нее прием. Она снова появилась у другого столика, с едой для других людей — трех женщин с тремя мешками. Встала спиной к Михаилу Антоновичу, разговорилась с этими женщинами, посмеялась и направилась собирать со столов грязную посуду. Она все ближе подходила к Михаилу Антоновичу и наконец увидела его и как бы не удивилась, только брови чуть-чуть приподняла. А потом сказала:
— Знала, что ты приедешь...
— Почему?
— Изучила за долгую жизнь.
— Не волнуйся, — сказал он, — я сегодня уеду с обратным поездом.
— Я не волнуюсь... Ну, погоди, я сменюсь сейчас.
Она накормила его обедом, а потом сменилась и вышла с ним на вольный воздух.
— Я тебя не поведу к сестре, — сказала она, — не надо. Сестра разжалобится, а это ни к чему, ей непонятно, что мы с тобой не родные, а просто знакомые люди.
Они сели в автобус и поехали на высокий берег широкой реки. Река текла спокойным, небыстрым течением по просторной земле, украшенной разноцветными лесами.
— Зачем ты приехал? — спросила Катерина, когда он налюбовался незнакомой ему сибирской природой.
— Не знаю, — ответил он.
— А я знаю, — сказала она. — Не беспокойся, чудак-человек, живи спокойно, нет у тебя передо мной никакой вины. Может быть, не ты, а я должна укоряться...
— В чем? — спросил он.
— В том, что не поняла тебя... Но теперь мне спокойно живется. Честное слово. Мне хорошо без тебя.
— Посмотри на меня, — сказал он.
Она засмеялась.
— Не веришь? Ну, гляди.
Он посмотрел ей в глаза, сказал:
— Да, ты правду говоришь.
— Зачем же мне врать? Это правда, я теперь не в обиде на тебя, ты ни в чем не виноват передо мной. Ни в прошлом, ни сейчас... Ну, отпустила я твои грех? — спросила она.
— Отпустила, — сказал он.
— Вот и хорошо. А больше ты не приезжай. Ладно? Не надо, ни к чему все это.
— Да, — сказал он. — Я, наверно, больше не приеду.
В тот же день Михаил Антонович отправился в обратный путь. В Кодокшу он приехал поздно вечером и не стал заходить домой, а прямо с вокзала пошел на завод, чтобы успеть к началу ночной смены.
Ночной завод был в полусне. Почти все цеха отдыхали после дневной работы, но мартеновский, как всегда, горел вечным огнем. Свет из его окон сушил мокрую от дождя землю и сырое небо.