– Я хочу сзади, – она взобралась на кровать, встала на четвереньки и оттопырила попку, поводя ей из стороны в сторону, – я хочу, чтобы ты, наконец, сделал мне парня.
На какое–то мгновение в нем проснулось нечто звериное, желание причинить ей боль, услышать ее стон, ее крик. Ему захотелось схватить ее сзади и со всей силы насадить на свой "big one", впечатать ее в спинку кровати, сжать до хруста костей; заломить, вывернуть запястья, лишить возможности двигаться. Овладеть ею по–варварски, поиметь ее грубо, без тормозов, почувствовать себя диким самцом, оплодотворяющим самку; рычать хрипло и надсадно во весь голос. Вытеснить ощущение Михаль, свою память о ней, или, напротив, вновь обрести Михаль в Керен, снова вызвать то ощущение...
Он подошел к ней и обнял сзади за талию. Она потерлась о него ягодицами. Он приподнял ее над кроватью и, прижав спиной к себе, понес ее в джакузи и осторожно опустил в воду. Он и сам сел в горячую воду и потянул ее к себе на колени. Она охватила его бедра ногами и пустила его внутрь. Она была внутри приятно прохладнее, чем горячая вода джакузи. Он нащупал пульт стереосистемы и нажал на кнопку. Керен прижалась к нему всем телом. Он почувствовал ее дрожь, ее нетерпение, ее желание.
Зазвучал тихий хриплый медленный спокойный голос Леонарда Коэна, и мгновенно улетучились всякие мысли. Остались только он и она. И проникновение.
Dance me to your beauty with a burning violin
Dance me through the panic 'til I'm gathered safely in
Lift me like an olive branch and be my homeward dove
And dance me to the end of love
Yeah, dance me to the end of love
Не было вокруг ничего, только он и она, еще глубже проникающие друг в друга. И его попытка повторить, вновь испытать недавнее наслаждение.
Oh let me see your beauty when the witnesses are gone
Let me feel you moving like they do in Babylon
Show me slowly what I only know the limits of
And dance me to the end of love
Ей было мало просто обнимать его, ей впервые захотелось раствориться в нем, но мешали телесные оболочки. Ей стало обидно, что она не может преодолеть этого последнего барьера, и она начала потихоньку всхлипывать.
Dance me to the wedding now, dance me on and on
Dance me very tenderly and dance me very long
We're both of us beneath our love... both of us above
And dance me to the end of love
Yeah, dance me to the end of love
Он чувствовал ее беззащитность, исчезла амазонка и businesslady. Волшебное место "Амирим" окутало их своей аурой.
Он хотел заставить себя поверить, что забудет ту, другую, что его тело избавится от присутствия Михаль, что ее тело, ее сознание избавится от присутствия Михаль.
Dance me to the children who are asking to be born
Dance me through the curtains that our kisses have outworn
Raise a tent of shelter now, though every thread is torn
And dance me to the end of love
Исчезают границы и испаряются оболочки под напором раскаленной магмы, заливающей, сжигающей все вокруг, сознание, память...
Dance me to your beauty with a burning violin
Dance me through the panic till I'm gathered safely in
Touch me with your naked hand... touch me with your glove
Dance me to the end of love
* * *
Как бы это сжечь все вокруг, сознание, память? Как можно выжечь память тела, вытеснить, приказать забыть? Только вместе с самим телом?
– Ты спросил меня, почему я осталась с тобой, – сказала Керен, глядя на голубую дымку в долине, когда они пили утренний кофе над Тивериадским озером.
– Угу.
– В тебе нет агрессии.
– В смысле?
– Понимаешь, вокруг, в нашем мире столько агрессии, что я просто не выдержала бы этого еще и дома.
Баруху вспомнился пеликан.
В то утро перед дорогой в Эйлат, ему надоело сидеть в машине на улице Повстанцев Гетто и ждать, пока Керен завезет девочек в школу. Он поехал в раананский парк, находящийся совсем рядом. Посетителей еще не было, на него лишь недоуменно посмотрел охранник у входа. Одинокий официант, протиравший столы и стулья от утренней росы и вчерашних крошек, оторвался от своего занятия и принялся бросать лебедям засохший хлеб. Сытые лебеди толпились у низенького бортика небольшого круглого пруда. Лениво, без драки и перебранки подплывали они к качающимся на воде кускам. Суетились лишь воробьи, таскавшие рассыпанные по бортику корки. Барух прошел по мостику к середине пруда, туда, где висел музыкальный ящик, игравший "Танец маленьких лебедей". Редко кто из проходивших по мостику удерживался, чтобы не нажать на кнопку. Официант посмотрел на Баруха насмешливо. Лебеди, давно привыкшие к Чайковскому, не обратили на музыку никакого внимания, но с первыми же тактами из–под мостика встревоженно выплыл огромный серый пеликан. Он отправился в дальний конец пруда, туда, где на воде слегка покачивалась от ветра зачехленная по утрам венецианская гондола. Откуда здесь в Раанане пеликан, подумал Барух. А когда птица, огибая гондолу, повернулась к нему другим боком, он пригляделся и понял: пеликан не мог летать. Поврежденное крыло нелепо торчало в сторону. Барух оглянулся на вернувшегося к своим утренним обязанностям официанта, нажал на кнопку еще раз и под звуки Чайковского направился к выходу.
* * *
Их третью девочку Керен назовет Мейталь. Барух хотел бы дать ей имя Амира или, может быть, Мири, Мира, но Керен настоит на Мейталь.
Никогда раньше ничего подобного он не делал, но инструкции по эксплуатации не потребовалось
(здесь и далее перевод автора, если не указано иначе)
Да, я учу английский уже несколько лет
Джек сдавленно выдохнул: "Ружье выстрелило"
Они никогда не говорили о сексе
Я не пидор. Я тоже. Один раз, и никого не касается.
На скуле Джека красовался синяк, который оставила накануне тяжелая рука Эниса
"Я не пидор", и Джек подпрыгнул: "Я тоже. Один раз, и никого не касается"
В декабре Энис женился на Альме Бирс, а к середине января она была беременна
Эннис, скользнул рукой под рукав ее блузки и пощекотал шелковые волоски под мышкой, потом осторожно уложил ее, пальцы поднялись вдоль ребер к студенистым грудям, прошлись по круглому животику и коленям и поднялись во влажную расщелину, до самого конца – к северному полюсу или к экватору, смотря куда вы плывете, – пока она не задрожала и не выгнулась навстречу его руке, тогда он перевернул ее и быстро сделал то, что она ненавидела (пер. Д.Гамазина, библиотека М.Мошкова).