Эрес аккуратно писал письма Анай-кыс и все чаще думал о Шивилиге — родном подтаежном селе. Мимо села с шумом бежит узенькая речушка с прозрачной, чистой водой. Там, в укромных местах у берегов, до середины лета не тают наледи, пестрят цветами луга. К осени все становится красным от ягод. Зимой лежат глубокие снега — белое царство тишины и безветрия. Маленькие кедры едва удерживают огромные снежные папахи...
В этих местах он подружился с Анай-кыс. Они уходили в лес и там гуляли до утренней зорьки. Осенью ходили за шишками. Эрес любил подшутить над девушкой, часто прятался от нее. Зайдет в бурелом и закричит по-медвежьи, ломая ветки, — Анай-кыс замрет от страха. Потом разглядит в кустах Эреса, радостно подпрыгнет, точно горная козочка, помчится к нему...
Эрес видит, как поднимается ее грудь, похожая на чуть обозначившиеся горбики верблюжонка, по плечам струятся черные волосы, улыбаются мягкие черные глаза...
До демобилизации оставалось всего четыре месяца. Солдаты чаще вспоминали о доме, делились друг с другом своими планами на будущее.
Эрес не скрывал от товарищей сокровенных мыслей. Сначала он поработает агрономом в колхозе. Со свадьбой торопиться не будет. Надо кое-чем обзавестись, одеться, обуться. Ведь она бывает раз в жизни. Это не просто пирушка. И уж коль играть ее, то широко, вольно, чтобы запомнилась навсегда. Для этого, понятное дело, нужны деньги.
Да, все хорошо. Только письма от Анай-кыс вдруг перестали приходить. Минула неделя-другая... Эрес начал терять покой. Его одолевали тревожные мысли. После отбоя никак не мог заснуть, долго лежит с открытыми глазами и все думает, думает... Написал Анай-кыс одно письмо, второе, третье — ответа нет. Что с ней стряслось? Просто удивительно, почему молчит. В голове Эреса уйма догадок. Какая из них верна?.. Ни ему, ни его друзьям, знавшим о переписке, и в голову не приходила мысль об измене.
Анай-кыс, конечно же, получала письма Эреса, иначе они просто возвращались бы обратно. Если бы куда-нибудь вдруг уехала или, не дай бог, заболела, — дала бы знать.
Товарищи Эреса советовали ему набраться терпения — скоро все разъяснится. Эх, ждать и догонять, говорят, хуже всего...
Оставшиеся два месяца показались Эресу вечностью. Он похудел, в нем не было прежней веселости. Даже когда улыбался, глаза его оставались задумчивыми. Он избегал товарищей — хотелось побыть одному.
Наконец он написал Анай-кыс отчаянное письмо, в котором просил объяснить ее молчание.
В нем еще жила слабая надежда. Может быть, Анай-кыс и впрямь кем-то увлеклась, оступилась — с кем не бывает? — и теперь горюет в одиночку, раскаивается, но молчит из гордости. Не хочет, чтоб ее жалели.
Ответа долго ждать не пришлось. Он пришел через неделю. Школьный листок в косую линейку, и на нем всего несколько строк. «Здравствуй, Эрес! Я встретила парня, полюбила... Стала его женой. Он очень похож на тебя. Не сердись. У нас в народе много хороших девушек. Желаю счастья. Анай-кыс».
Как ни метался Эрес, уйти от письма было некуда. В нем все было правдой — сама Анай-кыс писала... И все-таки ему необходимо было, чтобы эту правду подтвердил кто-нибудь еще.
Он вспомнил о своем друге Лапчаре Ирбижее и написал ему.
Лапчар откликнулся быстро. Письмо его было страшно похоже на то, что писала Анай-кыс. Те же мысли, даже фразы. Казалось, оба письма написаны одной рукой...
В день окончания службы сержант Эрес Херел подал командованию рапорт — просил оставить на сверхсрочную.
Разъехались товарищи, Эрес остался. Вечерами вытаскивал из чемодана фотографию Анай-кыс и подолгу смотрел на нее.
Однажды он обнаружил на дне чемодана билет на самолет, о котором успел забыть, прочел на нем торопливо выведенное «Кыргыс». Вспомнил девушку, что выручила его в трудную минуту, задумался. Мелькнула смутная мысль — разыскать ее. Может быть, это отвлечет его...
Он написал начальнику паспортного стола Улуг-Хемского района письмо, в котором просил дать ему адреса всех женщин по фамилии Кыргыс. Эрес сообщил, что девушка, которую он разыскивает, в декабре 1952 года проживала в его родном районе. Объяснил, в чем дело — иначе начальник мог подумать, что над ним шутят. Коротко обрисовал внешние приметы девушки: зимнее пальто зеленого цвета, черные валенки, пуховый платок.
Тем временем приказ о зачислении старшего сержанта Эреса Херела на сверхсрочную службу был подписан. Эрес принял на себя заботы о воспитании отделения новобранцев. Трудно, конечно, возиться с призывниками, но что делать: дома было бы еще труднее, рана еще не зажила... К тому же его утешала одна мысль: каждый парень со временем будет настоящим воином-пограничником. И первую закалку, первую выучку он пройдет у него, старшего сержанта Эреса Херела.