– Носом бы вас сюда, носом, – неодобрительно сказала она отсутствующим пакостникам, насвинячившим в туалете. И взялась за дело с радостным азартом.
Отшоркав унитазы, Вера Федоровна посмотрела на часы и составила план действий: прибраться в подсобке, вымыть руки, посмотреть последние новости, еще раз поужинать и сесть читать газету. Когда газета кончится, как раз настанет время первого обхода. А потом ведь есть другая газета, которую оставили толстые тетки. Правда, это «рекламка» – но ведь интересно же читать, какие квартиры продают, какие хотят купить, сколько в тех квартирах метров, есть ли удобства.
Она вышла в коридор и остолбенела. Откуда взялись продолговатые мокрые пятна? Она же тщательно протерла коридор выжатой почти досуха тряпкой! И откуда взялась банка на подоконнике? Или она и раньше тут стояла?
Зная скверную мужскую привычку из любой емкости немедленно делать пепельницу, Вера Федоровна поспешила к банке – выбросить окурки, а саму банку намыть до хрустального блеска.
Но вовсе не окурки обнаружила она на дне…
Из банки на Веру Федоровну смотрела большая, головастая, крепкого сложения, бурая лягушка. И это была отнюдь не резиновая игрушка – когда Вера Федоровна приблизила к банке лицо, тварь пошевелила передней лапой.
– Да что ж это такое? – не столько испугалась, сколько удивилась уборщица. Вот именно появление лягушки она могла объяснить без всякой мистики – днем тут плавали школьники, наверняка нашелся бездельник, решивший подпустить страшную лягушку в раздевалку или даже в душевую к одноклассницам. Должно быть, не вышло – а потом забегался, заплавался, про свою каверзу и думать забыл…
Вера Федоровна забрала банку к себе в подсобку – именно К СЕБЕ, потому что она уже передвинула там столик и переставила бутыли с хлоркой и прочими моющими средствами на СВОЙ лад. Утром она собиралась выпустить лягушку – для чего пришлось бы одолеть порядочный кусок до озерца, но пока ей это соображение в голову не пришло. Развернув бутерброды, Вера Федоровна протянула было руку к телевизору – и тут по коридору кто-то быстро-быстро прошлепал. Прошлепал – и остановился, и со свистом выдохнул… А выдохнул-то совсем рядом, прямо за дверью!
Долгая жизнь научила Веру Федоровну, что двери запираются не только на замок, но еще и на табуретку, на лопату, на палку от швабры. Обезопасившись, она кинулась звонить единственному, кто мог сейчас прийти на помощь, – студенту. Тому, что на вахте и по суткам.
Этого студента Вера Федоровна заранее не полюбила, потому что он успел вперед нее прописаться в спорткомплексе и получить чистую работу. Сейчас этот здоровый балбес сидел сложа руки и еще деньги за это получал, а не корячился с тряпками и ведрами. А, может, и у него были свои обходы, может, и он еще какой-то приработок себе выговорил, подумала Вера Федоровна и ужаснулась: это ж, значит, его может не быть на вахте!
Территория спортивного комплекса, в который входил и бассейн, была солидная, вахта – далеко, а тот, кто пришлепал под дверь, затаился. Вера Федоровна отыскала на листке, приколотом над древним настенным телефоном, нужный внутренний номер и позвонила.
Студент где-то шастал.
За дверью чихнуло.
Вера Федоровна, перевирая давно забытую «Отче наш», еще раз набрала номер. Ей повезло – студент оказался поблизости.
– Ой, родненький! – закричала она. – Это я, уборщица с бассейна! Тут кто-то по коридору ходит!
– А-а, это дед! – лениво отвечал студент. – Он тут часто бродит.
– Какой еще тебе дед? – насторожилась Вера Федоровна.
– Работал тут один, перебрал, спьяну в бассейн свалился – и все, нету деда, – охотно объяснил студент. – А что, Портновский не предупреждал? Он безобидный, только с полуночи часов до двух шебуршится. Ходит, бродит, уровень воды замеряет. Это нормально.
– И лягушка, – подумав, сказала Вера Федоровна.
– Что – лягушка?
– Лягушку в банке кто-то подбросил.
Если студент рассчитывал напугать ее привидением, то не на ту напал. Она столько уже про всяких выходцев с того света начиталась, что обыкновенный утопленник ей был не в диковинку. Страшновато, конечно, однако, как выразился студент, нормально.
Тут в дверь поскреблись.
– Родненький, беги скорее, он сюда ломится! – завопила в трубку Вера Федоровна.
– Кто, на фиг, ломится?!
– Да дед же!
– Какой дед?!
Тут бы Вере Федоровне и прищучить студента на вранье, но было вовсе не до того. Из только что насухо протертого коридора просочилась в подсобку струйка и образовала у двери лужицу. Лужица понемножку ширилась и распространялась.
– Говорят же тебе – звони в полицию!
Студент отключился.
Тот, кто за дверью, поскребся еще раз.
– Сгинь, пропади! – велела ему Вера Федоровна. – Враг-сатана, отженись от меня.
– Крещеная душа, а, крещеная душа? – обратился тот, кто за дверью. – Баночку не уноси, на окошко выставь. Уходить буду – заберу. Машка хворенькая, ей пригляд нужен.
– А ты кто будешь? – испуганно спросила Вера Федоровна.
– А я – душа некрещеная. Так баночку-то выставь.
И зашлепало по коридору, и ушлепало прочь – в сторону бассейна…
– Ахти мне… – Вера Федоровна наконец-то осенилась крестным знамением. Дальше она некоторое время слушала тишину. Как раз сейчас следовало совершать обход, чтобы к полуночи вернуться в подсобку. Но ей было очень страшно.
В дверь дважды стукнули.
– Ты, что ли, некрещеная душа? – спросила Вера Федоровна.
– Ну, я, – уже другим голосом отозвался пришелец. – Открывайте двери, где тут у вас лягушка?
– Так сами же велели на окошко выставить…
– Бабушка, вы чем там занимаетесь? – весело спросил пришелец. – Пьете в одиночку, что ли? Тогда ясно, чего у вас лягушки по бассейну скачут.
Тут Вера Федоровна поняла, что это всего-навсего студент, и разобрала дверной замок, изготовленный при помощи швабры и табуретки.
– Ну, заходи, гляди, – велела она. – Это, по-твоему, кто?
Студент, долговязый бородатый оболтус, нагнулся над банкой и даже для надежности прищурился.
– Бабушка, она у вас резиновая. Шутница вы, бабушка.
Вера Федоровна свернула кусок газеты трубочкой и пощекотала лягушку. Та отодвинулась.
– Ни хрена себе… – тут до студента дошло, что в бассейне действительно творятся страшные вещи. – Бабушка, вы где ее взяли?
– А на подоконнике. И знаешь, что я тебе скажу! Не было ее на подоконнике! – провозгласила Вера Федоровна. Студент же, еще не наловчившийся ее понимать, растерялся.
Конечно же, уборщица имела в виду, что подоконник весь вечер был пуст, а банка возникла незадолго до полуночи. Но ей было не до того, чтобы еще и за словами следить.
– Так не вызывать же полицию из-за лягушки, – твердо решив самоустраниться, сказал студент.
– Так я же тебе говорю – тут кто-то бродит! Говорит – душа некрещеная! И лягушка эта – его! – Вера Федоровна вдруг раздухарилась. – Где моя щетка? Сейчас вместе пойдем и его выгоним!
– Кого – некрещеную душу?
– Это он ваньку валяет. Бомж у вас тут приблудился! А он – обходы, обходы, и не вздремни, а у вас тут целый бомж в дырку пролезть может!
Студент начал понемногу приспосабливаться – понял, что уборщица передразнила не бомжа, а Портновского. Но возражать не стал – действительно, если кто-то околачивается в здании бассейна, то его нужно поскорее выставить вон, а в одиночку это затруднительно.
Вера Федоровна со шваброй наперевес пошла первой, студент – за ней.
– Вот тут мокрыми сапожищами шлепал, – показала она. – Надо думать, в мужскую раздевалку поперся – там мягкий диванчик, а чего ему еще надо?
На диванчике никого не обнаружили.
– Загляни в душ, – велела она студенту. – У нас на районе один бомж завелся – так летом прямо на улице у крана голый моется. Чего мне на его хозяйство глядеть?