Иногда мне вдруг становилось грустно и одиноко. Тогда Разум позволял мне увидеть моих детей, оставшихся во внешнем мире . Они тоже взрослели, становились старше и мудрее. У дочерей были уже у обеих дети, мои внуки. Старший сын радовал успехами в работе, внуки мечтали о дальнейшей учёбе в вузах. Вот только внешняя обстановка там всё больше накалялась. И это меня тревожило. В такие минуты рядом оказывался Разум.
Я знала, вернее, считала, что это искусственный супермозг, в моём человеческом понимании, построенный совсем на иных физических законах, мне, филологу, совсем не понятных. Но всегда воспринимала его в мужской ипостаси. Мне он не мог стать подругой, которой я смогла бы поплакаться о своих проблемах. Впрочем, он всегда был об этом в курсе. Нет, мне он представлялся в образе, приближенном в чём-то к Ольшанскому или Воронову. А им в жилетку не поплачешься...
В таком ностальгическом и минорном настроении в очередной раз застал меня Разум. В черепушке защекотало, и я поняла, что он здесь.
-- Ну что, опять расклеилась? Поговорить не с кем? -- прозвучал во мне его голос.
-- Поговорить всегда найдётся с кем. А вот решить некоторые вопросы действительно без тебя не смогу, -- со вздохом сожаления призналась я.
-- Ну и какие из них первоочередные? У тебя в голове полная сумятица. Всё так перемешано, что в пору там провести генеральную уборку, -- голос Разума был насмешлив и в то же время доброжелателен.
-- Я обратила внимание, давно уже, что все здешние дети очень талантливы. Нет ни одного, так сказать, среднего уровня. Ты отбираешь их там, наверху, по талантам?
-- Эка, куда тебя, мать, занесло в своих рассуждениях, -- усмехнулся мой собеседник. Я давно заметила, что его словарный запас с каждым разом всё больше расширялся, пополнялся не только современными неологизмами, но и речевыми оборотами из низов общества и даже порой диалектными словечками.
На мои мысли он тут же откликнулся:
-- Тебя напрягает используемая мной лексика? Но я же черпаю её из словарного запаса тех, кого спасаю.
-- Хорошо, что не используешь мат. Я так думаю, что среди твоих спасённых его приверженцев большинство...
-- Видишь ли, в былые времена эти слова, которые ты воспринимаешь, как ругань, были табуированны, произносились лишь в очень редких и особо значимых случаях... Впрочем, отвечу на твой вопрос о талантах детей. Они все изначально талантливы. Это записано в их генетическом коде. Но та среда, где им пришлось жить, не позволяла раскрыться этим талантам. Там, в твоей прежней жизни, над ними довлели навязанные захватчиками законы и стереотипы -- не высовываться, быть тише воды, ниже травы. И если уж прорывался какой талант, его тут же властьпредержащие старались задавить, а если не удавалось, то перекупить и отправить на свою территорию, где его эксплуатировали, насаждая понимание, что лучшая плата за талант, это деньги, на которые можно купить все блага. Власти на нашей планете в основном нужны были тёмные, неграмотные рабы, не имеющие своего мнения или люди с больной психикой, для которых убийство себе подобных возводилось в ранг доблести. Отмечу, я не причисляю к этой породе людей военных. Воины изначально настроены на защиту отечества и народа. Я имею в виду рвачей, воров, растлителей малолетних и бандитов, которым доставляет удовольствие мучить и издеваться на теми, кто слабее...
-- И всё же, там не было столько умных, талантливых, возвышенных детей. А здесь каждый в чём-то превосходит других...
-- Вот скажи, смог бы там, на Земле, развиться Егор? Вспомни, в три года он ещё почти не говорил, а уже имел пагубные привычки. Его мать умерла от перепоя, а мальчику предстояло пополнить толпу профессиональных нищих и попрошаек. Хорошо, если бы обошлось без увечий. А то ведь могли бы переломать ему ноги. Таким сердобольные граждане подают больше... Или Маша, которую пьяная мать за бутылку пойла отдала двум извращенцам...