Первым откликнулся, хоть и не по рангу, участковый по городу Олег Разорёнов. Несколько лет назад он перевелся из соседнего района и показал такое рвение в работе, что был замечен и отмечен в области. До недавнего времени он возглавлял отдел по борьбе с распространением наркотиков. И вдруг, когда освободилось место участкового по городу, подал рапорт о переводе на эту должность.
"Неужели этот рвется на мое место?", с неприязнью подумал начальник райотдела. "Посмотрим, что же он предложит".
А участковый меж тем, не зная о мыслях своего начальника, долго и с наслаждением разглагольствовал по поводу безмозглых учительниц, которые лезут не в свои дела, портя показатели района.
Наконец заместитель начальника, его ровесник, а потому и не соперник в продвижении по службе, заметил мелькнувшее в глазах шефа неудовольствие и осадил говоруна:
-- Побольше бы таких ответственных граждан, и нам меньше было работы. Ее обращение правомерно. И мы должны отреагировать соответственно закону.
-- Да на что реагировать? Подумаешь, наставили несколько синяков старухе и пацанам. Где этих драчунов теперь найдешь? Скорее всего, это кто-то из крышевавших убитого. Наверное, требовали свою долю, -- Олег с пренебрежением махнул рукой.
-- Ой, не скажи, -- вступил в полемику оперуполномоченный убойного отдела, -- ты, Олег, всегда спешишь с выводами. Крышующих мы и так знаем. И не будем показывать на них пальцами, -- съязвил он.
Начальник райотдела понял, что сыскарь не принял подброшенную ему подсказку и почувствовал, что Василий Воронов настроен против участкового. Интересно, а что может сказать он по поводу убийства?
-- Ваше мнение, Василий Петрович? -- спросил Юрий Алексеевич.
Оперативник оглядел собравшихся. Чувствовалось, что распространяться в столь широком составе о своих выводах, ему не очень хочется. Василий всегда с осторожностью высказывался о делах, находящихся в разработке. На этот раз, понял он, отмолчаться не получится.
-- Я бы не распылялся на такие малозначительные темы, как разборки конкурентов. У нас на рынке они только числятся. На самом деле, Мамаджон Умедов был в доле с Кулиевыми. Так что задерживать братьев смысла нет. И крышующих тоже не стоит вмешивать. Думаю, что убийство не связано с торговыми делами. Есть что-то еще. Недаром ведь семью пытали о том, куда этот Умедов спрятал какую-то посылку. Боюсь, что дело может выйти за пределы нашей компетенции. Насколько я понял, посылка эта не найдена. Значит, надо присмотреть за Ворониной и сыновьями. Может статься, что к ним могут еще раз наведаться.
Все участники совещания старательно обходили тему сбыта наркотиков, хотя мысленно каждый высказал такое предположение. Теоретически считалось, что наркотики в районе не распространялись. Фактически уже второй год кто-то настойчиво внедрял их в молодежную среду. Одно время подозревали нескольких москвичей, приезжающих в город на лето. Потом пришло озарение, что это кто-то из постоянно живущих в районе занялся криминальным бизнесом.
Но найти концы цепочки так и не удавалось. Все разработки в результате оказывались с нулевым результатом. Не получалось и внедрить в криминальную цепочку своего человека.
-- Думаю, нам следует поговорить с потерпевшими, а потом и с Кузьминкиной. Может быть, она что-то знает. Обычно, то, что не доверяют милиции, рассказывают родственникам или учителям. Не забывайте, в деревне учителя пока являются очень уважаемыми и потому доверенными людьми, -- подвел итог разговору начальник райотдела...
-- Чем тебе Кузьминкина не угодила? – на выходе из кабинета поинтересовался у Олега Разорёнова его напарник, второй участковый по городу Андрей Иванов.
-- Что-то много внимания этой особе уделяете. А я думаю, что она не просто так озаботилась проблемами этой семейки. Небось у самой рыльце в пушку. Ишь, как волну подняла. Родственничков выгораживает, видать, в доле с этим черным была…
-- Ты чо, Олег? У нее таких родственников пол района. Она же местная, коренная… И потом, -- Андрей неожиданно быстро взглянул на собеседника и махнул рукой, -- а впрочем, ты же не местный, многого не знаешь. Ладно, пошли на участок.
…После уроков мне пришлось задержаться в школе. Девчонки отправились домой. Я подозревала, что все мои увещевания двум ослушницам были до одного места. Опять, пока мать на работе, побегут в развалины монастыря. Купаться еще рановато, а вот поторчать в компании старших ребят, посмотреть, как те курят, попивают пивко, лениво матерятся, обсуждая свои насущные проблемы, в их возрасте самое то. Я всегда против такого интереса малолеток к компаниям более старших. И уж совсем меня начинает бесить то, что обе мои мартышки, словно их приворожили, стали неизменными участницами этих посиделок. Пока у меня подозрений в отношении девчонок не было. И грела надежда, что походят они, походят, да и поймут цену этим посиделкам. А уж если допекут, отправлю в Москву к брату, пусть он вправит им мозги.