Потом его забрали в армию, где и развили в нём патриотическое мировоззрение, хотя в то время молодёжь уже почти поголовно поразил вирус бездуховности и преклонения перед западными ценностями. Но, видно, Андрею вовремя была сделана нужная прививка от рабского почитания западного образа жизни. Потому что после армии он поступил в военное училище, а потом успел повоевать в Афганистане. Перед этим он умудрился сделать мне предложение руки и сердца, на что я с готовностью согласилась, не вникая, а получится ли у нас с ним совместная жизнь. Вскоре оказалось, что не получится. Я буквально сразу забеременела. А ему, оказывается, нужна была боевая подруга, которая, забыв о себе, будет идти по проложенному им пути, становясь его тылом, похоронив свои мечты и живя только его желаниями и интересами. Когда он предложил избавиться от ребёнка и ехать с ним в Афган в качестве даже не жены, а санитарки, я вдруг взбунтовалась. Наговорила лишнего... И мы расстались. Я в отчаянии от его непонимания вернулась к родителям, поступила, как и планировала, в университет, родила сына, а получив диплом, уехала на Северный Кавказ, работала там в школе, познакомилась с коллегой, появились мои двойняшки. Потом была чеченская война. И моего второго мужа не стало. Он, в общем-то невоенный человек, погиб во время одного из налётов боевиков на станицу. А я вернулась в родные места, устроилась в свою школу... Недавно случайно узнала, что Андрей служит в областном военкомате...
Такова была предыстория последующих событий.
А приезду Андрея предшествовало моё падение в подземелье монастыря.
...Очнулась я от беспорядочных выстрелов, рёва моторов, каких-то криков. Потом всё смолкло. Ощупью проверила окружающее меня пространство. Подо мной была куча земли, сбоку вроде бы кирпичная стена. С других сторон -- пустота. Кирпичная стена тянулась куда-то вверх... Фонарик мобильника я включить опасалась. Вдруг кто-то из тех, что остались наверху, увидит... Хотела уже позвонить, как вновь послышались голоса. О чём говорили, разобрать не могла. Убедилась только, что язык незнакомый. Пришлось на некоторое время затихнуть...
Мои раздумья о сложившейся ситуации и дальнейших действиях неожиданно разорвал звонок мобильника. Я мгновенно нажала на кнопку. Не хватало ещё, чтобы кто-то сверху услышал звук звонка. Он у меня хоть и слабый, но здесь, в подземелье показался мне просто грохочущим...
-- Мам, ты где? -- раздалось в телефоне. Ну, конечно, это Алёна.
-- Это вы где? -- сразу же включился во мне материнский инстинкт.
-- Мы-то дома, а тебя здесь нет, -- после звуков короткой борьбы, как я поняла, одна из дочерей отнимала у другой трубку домашнего телефона, возмущённо завопила Полина.
Ну, конечно. Как это мать могла себе позволить куда-то отлучиться, когда две её блудливые дочуры изволили наконец явиться домой.
-- Это вы где были? -- я мгновенно возмутилась беспардонности их заявлений. Даже забыла на мгновение, что благодаря им оказалась в каком-то подземелье, да ещё стала свидетелем каких-то разборок. -- Я пошла вас искать на развалины...
-- Мам, уже час ночи. Ты что? Мы уже давно дома, ждём тебя, ждём, а тебя всё нет. Уже несколько раз звонили, а ты не отвечала...
Только тут я вновь ощутила реальность происходящего. До этого вся ситуация с моим падением как-то не воспринималась сознанием...
-- Я провалилась под землю в развалинах...
-- Мам, мы сейчас, -- на другом конце мгновенно завопили в два голоса дочуры.
-- Не смейте, -- в ответ рявкнула я. -- Звоните дяде Толе, пусть он мне позвонит. Я скажу, где я. У меня зарядка садится...
Дядя Толя, для моих дочур, для меня был Толиком из моего детства или Анатолием Ильичом Щегловым, начальником автотранспортного предприятия для окружающих. А ещё он был другом моего первого мужа -- Андрея Александровича Ольшанского. На этой почве у нас с ним и его женой сложились дружеские отношения, которые не испортил мой развод и отъезд из города, с последующим возвращением.
Через неопределённый период времени, который показался мне бесконечным, звякнул мобильный. На том конце связи недовольный заспанный голос пробубнил:
-- Господи, что у тебя случилось? Ночь на дворе, твои девки звонят, ревут... Вроде ты куда-то провалилась...
-- Толь, прости, что тревожу тебя. Больше некого. Я провалилась в подземный ход в монастыре. Помнишь, в детстве мы копали ямы под стенами в развалинах? Я в одну...
-- Как ты вообще там оказалась, мать твою... Там же опасно... Жди, через полчаса буду, -- уже начальственным, не принимающим никаких возражений голосом приказал мой собеседник...