Представила, что он проснулся. Смотрел на нас, в непонимании и ужасе, но почти сразу ужас сменило вожделение и желание. Настолько нестерпимое желание, что он перебрался на край кровати, протянул ко мне руку и неуверенно коснулся меня. В моей фантазии разбалованный смазливый хлыщ был неопытен и невинен. Он прикасался к моей груди, поглаживал живот, чувствуя лёгкое давление члена Мортона изнутри, и, наконец, оттолкнул руку Мортона и заменил своей.
Меня точно пронзило разрядом тока, и я чудовищным усилием не дёрнулась. Мортон не убирал пальцы, а я с каким-то томительным удовольствием думала о том, как Вильем опускается рядом, смотрит на меня снизу вверх, как он ловит губами мои губы, соски, втягивая их в рот, облизывая по кругу, наконец, проводит языком между ног, и его глаза в этот момент становятся совсем тёмными и туманными…
Низ живота свело сладкой судорогой, я толкнулась лбом о столик так, что, наверное, могла бы разбить себе лоб. Мортон замер, и в наступившей абсолютной тишине Вильем повернулся на бок. Его дыхание оставалось глубоким и ровным. Мортон вышел из меня, прыснул на спину, ладонью размазал семя по пояснице, а я с трудом отцепила почти что онемевшие пальцы от стола, не зная, понял он или нет.
— Убью, — прошептал Мортон мне в ухо. — Не смей даже смотреть в сторону Вильема Хоринта.
…возможно, ему было неизвестно, что запретные плоды — самые сладкие.
Глава 4
Ровно без пяти минут девять я стояла у входа в фамильную библиотеку, гордость Койнохолла. Книги, как магические, так и самые обыкновенные, заботливо собирало несколько поколений семьи Койно — некстати я подумала о том, что если Мортон не изменит свой взгляд на детей, род его оборвётся, ведь ни сестёр, ни братьев у него не было — бездетную леди Элону, мерзкую серую крысу, можно было не принимать во внимание. Меня, по правде говоря, такой ход событий только бы обрадовал — если можно назвать радостью то, что, как и все прочие чувства, было изрядно приправлено едкой горечью. Детей я любила, но растить ребёнка Мортона, день за днём ожидая, когда в нём проступят черты мужа? И неизвестно, не решит ли супруг приобщить малыша к своим извращённым фантазиям — сама мысль об этом наполняла меня брезгливым ужасом.
Лучше пусть будет как будет.
Судя по прошедшей ночи, безумие Мортона оказалось заразно. Конечно, отрезвление наступило быстро, но первый раз за шесть лет брака испытанное после фантазий о юном красавчике удовольствие всё ещё то и дело отдавалось сладкой дрожью в ногах. И потому сейчас я искренне надеялась на то, что Вильем окажется нерадивым учеником и ни в какую библиотеку не отправится, предпочтя сон или безделье. Картинки с его участием, мелькнувшие в моём воображении, нет-нет, да и вставали перед глазами, вызывая странные чувства и желания, от которых мне хотелось освободиться. Разумеется, я не собиралась путаться с этим мальчишкой — интересно, сколько же ему лет..? Угрозы Мортона не были пустым звуком, это я понимала. Но даже без них… Последнее, что мне нужно — ветреный смазливый любовник. Даже тех шести — десяти раз в год, когда муж навещал мою спальню, было слишком много.
— Доброе утро, леди.
Хлыщ не проспал и не забыл о договорённости, и сейчас стоял передо мной, поглядывая на меня из-под пушистых тёмных ресниц, как мне показалось, с насмешкой, припорошённой светской любезностью. Он… он мог действительно не спать этой ночью и видеть нас. Или слышать. Не в силах контролировать проступивший на щеках румянец, я резко ответила:
— Доброе ли?
Вильем выглядел бесстыдно полным сил и одет был с иголочки, впрочем, я невольно отметила расстёгнутые пуговицы на его рубашке. Повернулась к нему спиной и подошла к двери. Перед уходом Мортон снабдил меня подробными, но устными инструкциями о том, как открывать замок, чтобы магическая защита не сработала, и теперь мне надо было сосредоточиться.
— Очень жаль, что вам приходится вставать из-за меня так рано. Конечно, вы не выспались…
Снова насмешка? Намёк?
Ладони задрожали. Какая мне разница, даже если он и не спал? Мнение всего остального мира меня не волнует. Я пленница в этом доме, проданная собственной сестрой. У меня в любом случае не было выбора и нет друзей, перед которыми страшно было бы быть опороченной.
Замок неохотно щёлкнул.
— Мне действительно очень жаль. Я и сам отчаянно хочу спать. Не выспался, знаете ли. На новом месте всегда снятся такие странные сны…
Голос Вильема раздался неожиданно близко, за спиной, вызвав какое-то странное онемение в ладонях. Мортон почти всегда был сзади, и сейчас, продолжая ночные фантазии, мальчишку было так легко представить на его месте. Вот его рука ложится на плечо, мягко притягивая меня к себе, и я запрокидываю голову…