— Я приду через четыре часа, — выдавила я. — Приказы моего мужа не обсуждаются.
— Сэр Мортон очень строг, — мальчишка, кажется, и не думал отступать. — Но хороший наставник и должен быть таким, верно? Требовательным, суровым… Однако, по моему мнению, с красивой молодой женой нет места приказам.
— Держите своё мнение при себе, — процедила я. — Меня оно не интересует.
Я развернулась, уверенная, что он даст мне дорогу, однако Вильем и не думал уходить. Теперь мы стояли лицом к лицу, и я заставила себя смотреть ему в глаза тёплого шоколадного оттенка.
— Сколько вам лет? — неожиданно вырвалось у меня.
— Девятнадцать.
Святые угодники, он младше меня на целых пять лет!
Просить его отойти показалось мне оскорбительным — не этого ли он и добивается? Протискиваться мимо, рискуя коснуться — немыслимо.
Оставалось одно.
Я отступила в тёмную глубину библиотеки.
— Тоже решили что-нибудь почитать? — участливо спросил Вильем, шагая за мной и прикрывая за нами дверь.
И я ответила, стряхнув со лба прядь неожиданно прилипших волос.
— Разумеется. Чтение — лучшая гимнастика для ума, сэр Хоринт.
— Вы можете обращаться ко мне просто…
— Просто сэр лентяй, верно? Уже десятый час, а вам было предписано заниматься с девяти.
— Вы будете следить за мной?
— Слишком много чести. Меня не интересуют ваши дела с моим мужем. Я просто хочу почитать. Не мешайте.
— Как можно, леди… А что касается чести, это ваше второе имя.
К сожалению, книги из библиотеки выносить было нельзя — на этот счёт Мортон выразился предельно ясно. Я делаю вид, что выбираю книгу на первом попавшемся стеллаже, в то время как Вильем сразу проходит к приготовленной для него стопке. Я слышу, как шуршат и поскрипывают отодвигаемые портьеры, как мальчишка выдвигает стул, как скрипят скользящие по полу ножки, как шелестят страницы — и наконец-то наступает тишина, прерываемая только стуком моего сердца.
Достаточно побыть здесь полчаса — и можно отправляться к себе. Что, если «забыть» о необходимости вызвать узника знаний вовремя и прийти за ним только вечером?
Книга, которую я вытаскиваю наконец-то наугад, называется «Секреты выращивания дармасских роз», и по правде говоря, мне больше всего на свете хочется вышвырнуть её в окно. Но я опускаюсь в кресло, удобное тем, что оно находится максимально далеко от выбранного хлыщом стола и в то же время позволяет наблюдать за ним.
Мальчишка сидит, склонившись над книгой, делает какие-то пометки в тетради — я вижу чернильницу и слышу лёгкое поскрипывание пера.
Широкие прямые плечи, рассыпавшиеся светлые волосы. Ровная спина. За такую хочется спрятаться ото всех невзгод, вот только девятнадцать лет — это сущая ерунда. Пусть выглядит он мужчиной, но по уму ещё ребёнок…
И не стоит портить ребёнку жизнь.
Я силой опускаю взгляд на свою книгу. Между страниц вложены картинки роз.
«Избавление от муравьев значительно облегчает уход за садом вообще и за розами особенно, потому что обилие насекомых привлекает в сад тлю…»
Примерно через полчаса бесшумно покидаю библиотеку.
В тринадцать часов замок снова щёлкает под моей рукой. Подспудно я ожидаю от Вильема Хоринта какой-то гадости — может быть, он сбежал через окно, просочившись сквозь узкие решётки или стоит сейчас прямо за дверью, чтобы застать меня врасплох…
Но нет. Мальчишка всё ещё здесь и отлично проводит время. А именно — сладко спит, положив голову на маленькую стопку книг. Я замираю на пороге, а потом тихо закрываю за собой дверь и подхожу ближе.
На его щеке — размазанный след чернил. Пальцы правой руки, которые я могу рассмотреть, тоже перепачканы чернилами…
«Хочешь, я возьму его руку и буду трогать тебя ею?»
Голос Мортона звучит в голове сухим шелестом страниц и отдаётся в щиколотки и запястья.
Во сне лишённое насмешки лицо мальчишки кажется таким беззащитно-трогательным…
— Просыпайтесь.
Я пытаюсь добавить в голос суровости.
— Вильем, вставайте!
Никакой реакции.
— Сэр Хоринт, время вышло!
Можно ли сымитировать такое ровное глубокое дыхание?
— Вставай! Поднимайся, ты!
Издевается или действительно спит? Эти его подначки… А что, если ударить его книгой по голове?
Как глупо я выгляжу, да и веду себя не лучше!