— Значит, опять без меня, — словно отвечая своим мыслям, вздохнул Моргун.
— Не грусти! Поправишься, опять в разведке будешь. Мы с тобой еще не такого чемпиона приволокем!
— Вон моя разведка, — кивнул Моргун в сторону кухни. — Был разведчик Иван Моргун, да весь вышел! Месяц поправляюсь — в руке силы нет…
— Ты лучше скажи спасибо, что живы остались, — перебил его Климок. — Когда через нейтралку ползли, я уж считал, каюк нам: фонари светят, мы как на ладошке, пулеметы поливают — все, думаю, крышка!
— Да и я тогда загрустил! — оживившись, сказал Моргун. — А помнишь, как в поле сено подожгли? Немцы на пожар сбежались, а мы тем временем из села ушли, рыжего обера еще тащили, что очки потерял. Ловко вышло! Только не знаю, пойдем ли еще когда с тобой…
Моргун замолчал и стоял, возвышаясь над коренастым Климком, как журавль над колодцем.
Может, Климку тоже в чем-то хотелось походить на Моргуна: быть, например, повыше ростом, уметь так же, как он, играть на губной гармошке и гитаре и петь украинские песни. Но, с точки зрения Моргуна, чего же Климку желать, когда он такой парень, что любо-дорого: «и красив, и умен, и все стати при нем». Пришел в батальон из пограничных войск, в первый же месяц старшего сержанта присвоили, теперь вот самостоятельную задачу дают…
И Моргун, рассматривая носок своего сапога, еще раз глубоко вздохнул.
— Ну ты, я вижу, совсем загрустил! — рассмеялся Климок и дружески потряс его за шею.
В тот же миг у входа в блиндаж появилась длинная тень, раздалось угрожающее рычание.
— Ого! — удивился Климок. — Кто это у тебя?
Моргун удивился не меньше Климка.
— Вот это да! Выходит, Казбек-то мой в обиду не даст. А ну, тронь меня еще раз!
Климок вытянул руку и снова схватил Моргуна за шею. В темном провале между колесами машины сверкнули глаза, на поляну выскочила крупная собака и, ощетинившись, остановилась перед Климком.
— Овчарка! — безошибочно определил тот. — Кажется, породистая.
— А кто его знает, — отозвался Моргун. — Приблудился кобель, накормил я его, видишь, службу несет, меня защищает.
Донесся нарастающий свист мин. Рвануло на опушке леса. Климок и Моргун невольно пригнули головы. Собаку как ветром сдуло.
— Плохо защищает, — усмехнулся Климок, — вот у меня на заставе Бурун был, попробуй покажи ему кто чужой пистолет — с рукой отхватит! Из винтовки стрелять будут — ствол грызет. А по следу работал — во всем отряде лучше не было.
— Мне-то что, — сказал Моргун, — будет ночью брехать, все веселей, вроде как дома.
— Брехать, может, будет, да уж не собака твой Казбек, — заметил Климок и надолго замолчал, наверное вспоминая, каким замечательным боевым другом был его Бурун. — Ну ладно, бери накладную, продукты приказано у тебя получить на всех четверых.
Моргун полез в кузов машины и стал отпускать Климку полагавшийся разведчикам паек: консервы, сухари, сахар, колбасу, заворачивая продукты в драгоценные газеты, за которыми гонялись все курильщики. Добавил сверх нормы целую горсть пиленого сахара и уложил свертки в свой новый, полученный в госпитале вещмешок.
— Когда будешь уходить, зайди, — сказал Моргун.
— Загляну, слезу тебе утру, — рассмеялся Климок. — Оставь пока мешок у себя, за продуктами и зайду.
На другой день в лес, где разместился батальон Моргуна, стали прибывать новые части. Вместо тропинок всюду пролегли укатанные гусеницами и колесами дороги. До самого вечера раздавался звон пил, стук топоров, шорох комьев земли — вырастали бугры блиндажей и землянок. На опушке, недалеко от кухни Моргуна, появились огромные, накрытые маскировочной сетью артиллерийские окопы с орудиями.
Вечером, возвращаясь из штаба, Климок свернул с дороги к кухне.
Первое, на что он обратил внимание, была круглая, поставленная шатром, сливающаяся с зеленью листвы палатка связистов. «Основная заповедь солдата, — улыбнулся Климок, — не отставай от кухни». Но, оказалось, не только кухня понравилась здесь связистам.
В кругу смеявшихся и зубоскаливших солдат перед Моргуном сидела, приготовившись к прыжку, собака, та самая, которую видел Климок вчера ночью.
Положив на ветку березы огрызок сухаря, Моргун командовал: «Алле, Казбек, алле!» Пес прыгал вверх, срывал сухарь с раскачивавшейся ветки и сгрызал его под шутки и одобрительные замечания зрителей.
Увидев Климка, Казбек зарычал, метнулся навстречу, но остановился, следя за ним.
— Ну что, Петро, когда идете? — спросил Моргун.
Климок пожал плечами.
— Про то знает начальник разведки. Приказано ждать. А у вас тут, оказывается, цирк.
— Осторожнее! — предупредил Моргун. — Видишь, Казбек тебя запомнил.
— Посмотрим, как запомнил, — ответил Климок и шагнул в круг.
Собака с глухим рычанием бросилась к нему.
— Фу! — выкрикнул Климок и, заметив, что Казбек остановился, повторил: — Фу! Сидеть!
Казбек и в самом деле присел на задние лапы, продолжая рычать, но уже с каким-то совсем другим выражением глаз наблюдая за Климком.
— Сидеть, говорю! — властно приказал тот и в подтверждение своих слов вытянул руку вперед.
Казбек, наконец, сел, как будто ему нужен был именно этот жест, чтобы выполнить команду.
— Ну ты нам не порть представление, у собаки должен быть один хозяин, — проговорил Моргун. — Казбек, Казбек! Иди ко мне! — Он оттащил пса за ошейник и снова положил кусочек сухаря на ветку. — Алле, Казбек!
Но Казбек и не подумал прыгать. Отойдя от Моргуна, он опять подошел к Климку и замер перед ним, поставив уши торчком, высоко подняв темные уголки бровей с жесткими щетинками, словно ждал от него каких-то чудес.
И чудо свершилось.
— Казбек! — крикнул Климок и, подняв с земли сосновую шишку, занес ее над головой. — Апорт! — Шишка полетела к дальнему дереву. Казбек сорвался с места, стремглав бросился вслед. Схватив шишку в пасть, он принес ее Климку, положил у его ног.
Возгласы удивления раздались со всех сторон:
— Да он ученый!
— Вот тебе и «алле»!
— Зовут его, конечно, по-другому, — сказал Климок, — но команды наши он понимает — это факт. Проверим-ка еще…
Климок стал перед собакой и, пристально глядя ей в глаза, вытянул руку ладонью вниз. Повинуясь этому жесту, собака сейчас же легла на землю. Климок поднял руку в сторону и опустил ее к бедру. Прижимаясь к земле, Казбек пополз к нему, обошел сзади, лег с левой стороны у ног.
— Голос! — крикнул Климок, и Казбек, на мгновение запнувшись, разразился оглушительным лаем.
— Барьер! — Климок, присев, вытянул руку. Одним прыжком Казбек перемахнул через нее и остановился, ожидая новую команду.
— Послушай, Петро, да он действительно ученый! — с удивлением проговорил Моргун. — Может, не хуже твоего Буруна окажется?
— Может и так, — ответил Климок. — Посмотрим главное.
Климок смело подошел к собаке и прикрепил к ошейнику свой брючный ремень.
— Глядите, — позвал он солдат. — Ваш Казбек уже побывал в переделке.
Край уха у собаки был надрезан чем-то острым, на голове виднелись два белых шрама, темный от времени ошейник тоже был в нескольких местах посечен и поцарапан.
— Осколки! Вот он и не любит бомбежку.
— А кто ее любит? Казбек не дурак, знает, что к чему…
— Ну, кто хочет за нарушителя сыграть? — обратился Климок к солдатам. — Жалко, ватного тренировочного халата нет.
— Нет уж, сам играй!
— Зубы у него — руку перекусит!
— А мне от него и в халате бегать что-то не хочется, — отшучивались солдаты.
— Значит, нет желающих? — усмехнулся Климок.
— Я сыграю, — вышел вперед Моргун. — Говори, что делать.
На лице Моргуна была написана некоторая настороженность, смотрел он недоверчиво, как будто ждал, что Климок сейчас покажет фокус и обманет его.
— А ничего не делать, — ответил Климок. — Ступай за свою кухню, пройди по кустам, ну и спрячься там где-нибудь. Стой, дай-ка мне свою пилотку.