Из интервью, которые Мартине все же удается взять — с их школьным учителем, с парой друзей, с координатором волонтеров в приюте для животных, в котором Зоуи в школьные годы занималась выгулом собак и чисткой клеток, — становится очевидно, что с каждой неделей вероятность того, что Зоуи вернется живой и невредимой, становится все меньше.
Я прикидываю в уме. Сегодня 28 июня. Это значит, что прошло почти восемнадцать недель после того, как Мартина записала этот эпизод, и двадцать шесть недель со дня исчезновения Зоуи. Во вторник будет полгода. Остался еще один эпизод «Пропавшей Зоуи», но я знаю, что ее так и не нашли. После четвертого эпизода расследование Мартины окончательно заглохло.
Я слушаю рассказ учителя Зоуи о ее блестящих научных перспективах. О том, как она превосходно знала математику и естественные науки, каким была лидером, как участвовала в разных клубах и мероприятиях. Как никто не удивился, когда Зоуи получила летнюю стажировку в Калифорнии после первого курса в Брауне, хотя эти места обычно зарезервированы для более старших студентов. Я слушаю, как ее друзья говорят о яркой и добродушной натуре, о том, как она любила животных, как любила печь, как тщательно продумывала подарки на дни рождения всех друзей и ни разу не ошиблась. Она не пила и на все вечеринки приходила с кувшинчиком сока собственного приготовления, что всем почему-то казалось милым чудачеством, а не глупой блажью. Она любила Кейдена. Она любила своих родных. В выпускном классе она больше всех времени посвятила волонтерской работе. Отличное исследование характера Зоуи. Становится ясно, что все ее любили. Весь эпизод, кажется, доказывает, что едва ли у Зоуи Спанос в Херрон-Миллс были враги. Мартина завершает эпизод, выражая надежду, что ей еще удастся поговорить с Кейденом, с Астер, с Джорджем и Джоан Спанос. Что она раскопает информацию, на которую полиция не обратила внимания или которую там сочли неважной, об осени, предшествовавшей той ночи, и о самой ночи. Но я на этой неделе видела, как Мартина смотрела на Астер на Мейн-стрит. Это был взгляд человека, потерпевшего неудачу. Очень хорошо знакомый мне взгляд.
К концу эпизода вода в ванне уже едва теплая, а мои пальцы стали морщинистыми, словно чернослив, но я не хочу вылезать.
— Прости, — шепчу я, сама не зная, за что именно.
Прости за то, что мы так похожи? Прости, что тебя нет, а я здесь, в Херрон-Миллс, где должна быть ты? Прости, что я, сама того не подозревая, вторглась в твою жизнь? Не знаю, не знаю, не знаю.
— Прости, — снова говорю я; от непреодолимого желания извиняться у меня словно кошки скребут когтями в горле. — Прости меня, Зоуи.
Я выбираюсь из ванны и вытираюсь. Завернувшись в халат и замотав волосы в тюрбан из полотенца, я сажусь посреди кровати и открываю «Гугл». Я набираю в строке поиска «Зоуи Спанос» и просматриваю первые несколько результатов. Большинство ссылок ведут на январские новости об исчезновении Зоуи, потом несколько более свежих статей с мелкими и пустыми подробностями. Есть несколько более старых ссылок на сайт школы Джефферсона и на онлайн-архив школьной газеты. Больше всего внимания привлекает открытый сетевой форум, созданный друзьями Зоуи по колледжу, где люди, знакомые с Зоуи по самым разным граням ее жизни — в колледже Брауна, в школе Джефферсона, в Херрон-Миллс и в других местах, — публиковали все, от версий до фотографий и открытых писем Зоуи.
Я читаю все. Потом я просматриваю ее профиль на «Линкд-Ин», ее биографию стажера летней практики на сайте исследовательского центра, даже длинную статью о кампании колледжа Брауна по сбору средств на строительство новой лаборатории, в которой Зоуи упоминается всего однажды, но я все равно дочитываю до конца. Когда телефон сообщает, что в батарее осталось всего 15 процентов заряда, уже близится полночь. В глазах резь, по коже бегут мурашки от того, что во всем, что я сейчас выяснила, есть что-то смутно знакомое. Я дотягиваюсь до зарядного устройства, потом заставляю себя выключить свет.
10. СЕЙЧАС. Сентябрь
Херрон-Миллс, Нью-Йорк
Мартина сидит на диване в общей комнате вместе с мамой и не знает, как дожить до конца рекламной паузы перед восьмичасовыми новостями. Памперсы. «Колридж Ауди». Новое лекарство от фибромиалгии. Ей не хватает рядом отца — тот умеет рассеять напряжение в комнате теплой улыбкой и беззаботным смехом, но он сейчас в кафе, закрывает его на ночь. У Мартины есть двое братьев, но они оба старше и уже живут отдельно, поэтому сегодня дома только Мартина и мама. Мама считает интерес дочери к делу Зоуи Спанос нездоровым. Патологическим. Но даже мама не может отвести взгляд от экрана, потому что вот-вот должны огласить результаты вскрытия тела Зоуи. К телевизорам прильнули все жители Херрон-Миллс.