Однако при этом глаза оставались открыты.
Обозлённые на весь «белый свет» белыми захватчиками из Англии и Франции, китайцы не верили, что «белые луси», врачи, спасают их. Старались китайцы, больные чумой, плевком попасть медикам прямо в очи.
И ведь попадали!
И убивали заразной слюной спасителей своих.
А в глазах «луси», русских, сами китайцы представляли собой жалкое, пугающее и ужасающее зрелище. Несмотря на увещевания врачей не трогать крыс, китайцы охотились на этих вёртких разносчиков чумы прямо посреди свалки, грязи и мусора своих улиц. Тут же жарили этих отвратительных грызунов на палочках и ели.
А через полчаса начинали корчиться в страшных предсмертных муках…
А как их винить? Голод распростёр костлявые длани свои над Поднебесной, затянул небо саваном. Если не от чумы, то от голода погибало население.
Но, несмотря ни на что, русским медикам удалось обуздать заразу в тогдашнем убогом и мало приспособленном для нормальной жизни Китае. Мало-помалу эпидемия прекратилась.
А на российские земли чума не прошла.
Уберегли Приморье уссурийские казаки!
Выставили вдоль всей границы свои посты. Ежедневно по 450 человек несли тяжёлую службу. Не щадя себя, стали живым щитом на путях чумы. Не допустили распространения эпидемии на дальневосточные земли России, ставшие казакам родными.
А уж какими путями уберегали, о том только Бог ведает… Стреляли в каждого, пытавшегося самовольно перейти границу.
Не до разбирательств тогда было.
Чума!
Ох как бедно начинали свою новую жизнь на краю света переселённые казаки… Как же бедно!
В какой крови и поту!
Да в каких трудах!
Однако население росло. В 1907 году на территории войска существовало 71 казачье поселение, где проживало 20 753 человека. На 1 января 1913 года насчитывалось 76 станиц и посёлков, где проживало 34 520 человек. А к 1917 году численность населения Уссурийского казачьего войска достигла 44 434 человек: 24 469 мужчин и 19 865 женщин. Это около восьми процентов от тогдашнего общего числа жителей Приморской области!
Тяжкий труд и упорство принесли свои плоды.
И казачество стало богатеть.
Больше половины семей уже считались «середняками». Были и те, кто выслужил себе чины, даже личное дворянство, а некоторые — даже и наследственное — вона как!
Высоко стали подниматься некоторые семьи. Обучать детей, родниться с купцами и промышленниками, которых развелось во множестве. Лес, уголь, рыбный промысел, золотодобыча, пушной зверь. Да и меценатство начало пышно расцветать.
Своя полнокровная жизнь ладилась в Приморье.
Вот с этого самого места и начнём мы повествование о любви.
2. Тонечка. Детство на лезвии времён
Страшно далеко отсюда, в столицах, кипит политическое варево.
Грозовою тучей ходят по казацкой слободе слухи о неминучей войне с кайзером, царём немецким.
Но в семье Екатерины и Степана Терченко — своё событие, много для них важнее. Родилась дочь — Антонина. Появилась на свет 14 июня 1914 года, чуть опередив начало Первой мировой.
Отец новорождённой Степан Петрович человеком слыл примечательным.
Был он родом из семьи первых казаков-переселенцев.
Пётр, отец его, обладал весьма даже немалым состоянием. Но и страшным гордецом был к тому же. Крутенёк нравом. Имел Пётр большой дом во Владивостоке и затейливую, из белого камня сложенную, дачу у далёкого тёплого Чёрного моря. Выслужил личное дворянство и приобрёл себе двойную фамилию — Терченко-Рябов.
Вся семья была покорна его воле, но однажды сын его старший Степан стукнул кулаком по столу и в сердцах покинул отчий кров.
Ушёл. Навсегда.
Супротив воли отца женился Степан по великой своей любви на огневой красавице, казачке из простых Катерине Беловой.
Пётр же в гневе лишил непокорного сына наследства, да и знаться с ним перестал. Теперь, заприметив на улице Степана с семьёй, отец переходил на другую сторону. Даже не смотрел на сына.
Пришлось Степану дальше самому жить, своим умом. К счастью, был он человеком образованным, очень даже знающим и рассудительным к тому же. Так что его с радостью взяли проводником на КВЖД. Восточную железную дорогу начали строить ещё в 1898 году и ведут всё дальше и дальше в китайские края. Не останавливаются.
Часто, очень часто бывает теперь Степан в отлучке. Ездит с составами в Китай.
И каждый раз поражается чудесам. Сказочным природным ландшафтам — богатству выдумок незримого, вездесущего Творца, вознёсшего к облакам эти кручи, расстелившего, как скатерти-самобранки, эти луга и поляны, щедрой рукой рассыпавшего вековые вечнозелёные леса и живописные долы… Красота-то какая!