— Понятно. Дивизион Асланова прибыл? Что?! Ладно, я сейчас сам приеду к тебе.
Кожин положил трубку.
— Голубь, коня! — распорядился он. Валерий бросился к выходу. — Сергей Афанасьевич, останешься здесь за меня. Смотри за немцами в оба, а я — к Воронову. У нас в тылу — немецкие танки и пехота на автомашинах!.. — сказал Кожин и шагнул к двери, потом обернулся к Петрову: — Свяжись со штабом дивизии, доложи…
— Асланова!.. Где хозяйство Асланова, я вас спрашиваю?! — склонясь над столом, кричал в трубку Воронов.
В комнату быстро вошел Кожин. Вслед за ним вбежал дежурный по штабу, который несколько минут назад был вызван сюда комиссаром.
Иван Антонович в сердцах швырнул на стол трубку.
— Как сквозь землю провалился этот проклятый дивизион. Командир артполка говорит, что он выехал, а его нет и нет…
— Ничего… Раз выехал, значит, вот-вот будет здесь. Расстояние большое… Откуда прорвались в наш тыл танки?
Иван Антонович коротко доложил о создавшейся обстановке.
Из его слов Кожин уяснил, что немецкие танки внезапно появились со стороны Тарасовки. Первый фугас, который находился от штаба полка на расстоянии пяти километров, почему-то не был взорван. Это и дало возможность гитлеровцам беспрепятственно пройти по тылам полка целых два километра. Второй пост вовремя заметил противника, взорвал большой заряд тола, вывел из строя дорогу и этим на некоторое время задержал прорвавшиеся танки, а также сигнализировал штабу об опасности.
Выслушав Воронова, Кожин сказал:
— Ясно. Какие приняты меры?
— Полковая батарея выдвинута на прямую наводку, к тому месту, где рокадная дорога из леса выходит на щукинскую поляну. Правее батареи я расположил роту, сформированную прошлой ночью, левее — саперную роту. У развилки проселочных дорог занял оборону секретарь партбюро полка с группой бойцов, которые к утру были вызваны на заседание, где должны были рассматриваться их заявления о приеме в партию.
— Согласен с твоим решением. Но этого мало… — сказал Кожин и обернулся к дежурному: — Поднимай разведчиков, комендантский взвод, музыкантов, химиков, командный состав штаба… Всех, кто окажется под рукой, — в окопы. Занять оборону и преградить путь танкам, не дать им возможности прорваться в сторону Кубаревки.
— Есть!
— Все противотанковые гранаты и бутылки с горючей смесью выдать людям на руки. Выполняйте!
Дежурный выбежал из комнаты. А за стенами дома лесника уже разгорался бой с танками и пехотой противника.
Зазуммерил телефон. Командир полка взял трубку.
— Двенадцатый… А вы спокойнее можете говорить, товарищ старший лейтенант? — без тени волнения в голосе спросил Кожин. — Вот теперь ясно.
Александр положил трубку.
— Командир батареи доложил, что танки уже вырвались на поляну и начали обходить наш заслон.
— Я — к развилке. Там мало людей и направление наиболее опасное.
— Хорошо.
Воронов вышел из комнаты.
— Голубь! — приказал Кожин ординарцу, который находился в той же комнате. — Помначштаба Сорокина ко мне!
— Есть! — ответил Валерий и выбежал за дверь.
— Олег! — обратился Кожин к мальчику, который уже давно не спал. — Знаешь, где стоят наши зенитчики?
— Знаю, — ответил Олег и, спрыгнув с печки, стал одеваться.
— Беги к ним. Передай мой приказ: зенитно-пулеметную установку — к штабу.
— Есть к штабу!
Мальчик скрылся за дверью. Тут же в штаб вбежал невысокий, пожилой старший лейтенант, с худощавым лицом и большим шрамом на правой щеке — след недавнего ранения.
— Садись к телефонам, Сорокин, — приказал командир. — Держи постоянную связь с майором Петровым. Он на энпе. Если что — доложи. Я буду на командном пункте тылового узла обороны…
Кожин вышел из дома и бросился к южной стороне усадьбы лесника, где находился командный пункт тылового узла обороны. По пути он успел заметить, как из штабных землянок выбегали люди с встревоженными лицами, держа в руках винтовки, гранаты, бутылки с горючей смесью, прыгали в заснеженные окопы, щели и готовились, быть может, к своему последнему бою.
Добежав до угла, Александр повернул направо, спрыгнул в ход сообщения и оказался у невысокого холма, в который был врезан блиндаж со смотровыми щелями и бойницами. В углу, над телефонным аппаратом, склонился связист и, прижимая к уху трубку, вызывал кого-то.
Командир полка огляделся. Впереди, метрах в двухстах от КП, уже шел бой с танками и пехотой противника.