— Кто сказал вам об этом? — снова услышал тот же вопрос Хмелев.
Евгений молчал, хотя и знал, что дальше он не выдержит. Вместе с телом ослабела и его воля.
— У вас что, язык есть больной? Почему ви молчайть?! — по-русски спросил Берендт.
— Она… Ваша переводчица… — вырвалось у Хмелева.
— Русская фройляйн?! — воскликнул полковник. — Шлейхер, позовите эту женщину! Она в соседней землянке.
Капитан вышел из блиндажа и вскоре вернулся вместе с Наташей.
Увидев у стены до неузнаваемости избитого Евгения, опустившего голову на грудь, Наташа вздрогнула. Она никак не ожидала, что он окажется здесь.
— Вы знакомы с этим человеком, фройляйн? — спросил ее Берендт.
— Да, я его знаю. Он музыкант. Иногда выступал на концертах в нашем институте, — ответила Ермакова. Она понимала, что открещиваться от Хмелева сейчас нельзя. «Интересно, что сказал им Евгений? Неужели выдал?..»
— Вы догадывались, какую роль выполнял этот человек здесь, у нас? — после небольшой паузы снова спросил по-немецки Берендт.
— Да. Он — военнопленный.
Берендт скептически улыбнулся:
— Вы, фройляйн, хотите казаться глупее, чем вы есть на самом деле.
— Я говорю правду.
— А ну-ка, спросите у него, кто сообщил русским о сроке нашего ноябрьского наступления.
Почувствовав недоброе, Наташа пристально посмотрела на выпрямившегося Хмелева. Вот когда она по-настоящему пожалела, что не ушла в прошлую ночь к партизанам.
— Итак, кто сказал вам, господин Хмелев, о дате наступления? — холодно спросил Берендт.
Хмелев не ответил. С закрытыми глазами он стоял у стены и пытался вспомнить, как же это получилось, что он не выдержал и выдал Наташу?.. «А-а, теперь все равно…»
— Ну, что же вы? — зло спросила девушка. — Говорите, раз сами явились к ним… Или, может, все сказано?
Эти последние слова Наташи подстегнули Хмелева. Словно невменяемый, он стал кричать:
— Да, да, сказано, сказано! И не смотри на меня так! Мне теперь все равно, что ты обо мне думаешь…
— Это я знаю, — презрительно сказала Наташа. — Для таких людей, как ты, нет ничего святого.
— А что святого есть у тебя?! Самое святое — это моя жизнь, и я не хочу… Не хочу! Не хочу!..
Шлейхер хотел вмешаться в разговор, но Берендт остановил его:
— Шлейхер, молчите! В чем дело, фройляйн? Почему вы не переводите его слова?!
— Нечего переводить, господин полковник. Этот человек сошел с ума.
Берендт глазами удава смотрел на Наташу.
— Вы, фройляйн, наверное, считаете, что не только он сошел с ума, но и мы… — сквозь зубы, с ехидством процедил полковник, встал из-за стола и подошел к Ермаковой. Ему захотелось наотмашь ударить по ее красивому лицу, сбить с ног, топтать ногами, но тут до его слуха неожиданно донеслись звуки внезапно вспыхнувшего боя.
Все прислушались. Берендт и Шлейхер — с удивлением, Хмелев — со страхом, Наташа — с надеждой. Она догадывалась, что высота Березовая и перекресток дорог, в районе которых был расположен штаб немецкого полка, сегодня будут атакованы подразделениями Кожина и партизанами. Она верила, что Александр где-то здесь, рядом. Что вот-вот распахнется дверь и он ворвется в блиндаж, спасет ее, вырвет из лап этих ненавистных людей…
Но, видно, не суждено было осуществиться тому, чего так страстно желала Наташа. В ту же минуту в блиндаж вбежал высокий майор в эсэсовской форме. Наташа знала его, не раз видела в кабинете Берендта, в Березовске. Это был начальник контрразведки резервного полка.
— Господин полковник, штаб полка с трех сторон атакуют русские!..
Наташа заметила, как изменилось лицо полковника. Обернувшись к Шлейхеру, он приказал:
— Уберите их отсюда.
— Выходи, — указывая на дверь, прохрипел капитан.
Когда Наташу и Хмелева вывели за дверь, Берендт спросил майора:
— Какие русские? Уж не те ли, за которыми гоняются два наших батальона?
— Не знаю. Может быть.
— А следовало бы знать… Вы с Гюнтером искали русских где-то в стороне, а они сидели у вас под носом и выжидали удобный момент для нападения на ваш штаб! — с гневом выговаривал полковник. — Сделано хоть что-нибудь для отражения их атак?
— Да. Подполковник Гюнтер по тревоге поднял третий моторизованный батальон.
— А где находятся два других батальона?
— За Горелым лесом. Они тоже скоро будут здесь. Так что вряд ли русским удастся…