Я продолжаю переваривать новость.
– Но ты сказал: «скорее всего». Значит, возможно, это твой ребенок?
– Да, возможно. В этом случае я его не оставлю, конечно – буду выплачивать алименты и участвовать в его жизни максимально, насколько это будет возможно.
Дима, пытливо заглядывая мне в глаза, продолжает:
– Ты же не будешь против?
– Что ты! – восклицаю я. – Конечно, нет.
Немного помолчав, я снова пытаюсь донести до сознания Димки очевидные, на мой взгляд, вещи:
– Во-первых, ты слишком спешишь – вдруг тот ребенок твой? А во-вторых… ты меня извини, конечно, но не уверена, что у нас что-то может получиться. Мы ведь уже пробовали один раз и что? Дима, ты пойми – тогда были только ты и я, теперь же все иначе. Теперь кроме нас есть еще Даня, мы должны о нем думать. Если у нас ничего не получится, он будет страдать больше всех. Ему и так досталось.
Я медленно стягиваю с безымянного пальца кольцо и кладу на стол перед Димкой.
– Как у тебя все легко и просто! Обиделся – уехал и забыл. Встретил снова – чувства вдруг воскресли! А не встретил бы, так бы и жили порознь. И ничего страшного, каждый бы прожил свою собственную отдельную жизнь – ты с Юлей, а мы тут с Данькой. И не знали бы ничего друг о друге. Мне твоя любовь один раз уже вышла боком, второй раз я на эту удочку не попадусь. Да и любовь ли это была? Не знаю, не уверена. Второго твоего побега, боюсь, не переживу.
Дима медленно убирает кольцо в коробочку и кладет ее к себе в карман. Мне показалось или у него слегка дрожат пальцы?
– Катя… – начинает он так тихо, что я почти пропускаю обращение мимо ушей. – Катя, ты имеешь полное право так говорить, мы оба знаем, что я поступил тогда неправильно и безответственно. Но это не значит, что я не любил тебя тогда и не люблю сейчас. Я не лгу тебе!
– А я и не говорю, что лжешь. Возможно, ты действительно сейчас думаешь, что любишь меня. Но что, если завтра ты вдруг на что-то обидишься? Или начнешь ревновать? Что тогда?
– Ты мне настолько не доверяешь? Разве за эти месяцы я хоть раз дал повод сомневаться в себе? Сделал что-то плохое? – Димкин голос звучит совсем глухо. У меня разрывается сердце от жалости, когда я смотрю на него, но я не могу согласиться на его предложение.
– Дима, тогда тоже все было хорошо, ничто не предвещало беды. Я ведь считала тебя самым лучшим человеком на свете! Я себе никогда так не доверяла, как тебе в то время. С возрастом люди, знаешь ли, становятся все более недоверчивыми.
– И что же нам делать теперь?
– Как что? Жить. Так же, как и раньше. Необязательно жениться, чтобы воспитывать вместе ребенка. Если хочешь, я буду чаще с вами ходить на прогулки, мы будем общаться, советоваться по вопросам воспитания детей и собак. Но твоей женой я не буду. Дважды в одну реку не входят, так умные люди говорят.
– Много они понимают, эти твои умные люди!
Бывший выходит из кухни, и я слышу, как через некоторое время хлопает входная дверь. Не в силах сдержать слёзы, я скрываюсь в ванной. Долго умываюсь холодной водой – до тех пор, пока не удается хоть немного успокоиться. Мне безумно больно от того, что я только что отказалась от единственного мужчины, которого когда-либо любила, но я не могла поступить иначе. На одной чаше весов – эфемерная возможность быть счастливой с любимым человеком. На другой чаше – спокойная размеренная жизнь – без трагедий, расставаний, измен и предательства. Если бы речь шла только обо мне, может, я и решилась бы. Только вот на этот раз поступила бы хитрее – отвела бы Димке лишь кусочек территории в своей душе, не пустила бы его в свою жизнь полностью, как это было раньше. Мы бы встречались, разговаривали, занимались сексом, строили планы на отпуск, может, иногда бы ночевали друг у друга. И всё. Эта невидимая граница между нами не позволила бы ему предать меня снова, ибо нельзя предать того, кто тебе не доверился.
Но так не получится – ведь у нас растет сын, вряд ли он правильно воспримет такие «свободные» отношения между папой и мамой. И когда наши отношения окончательно сойдут на нет, когда Димка решит нас покинуть, сын не простит этого ни ему, ни мне. Уж лучше пусть сразу знает, что мы не вместе.
На кухне сынишка уплетает булочки с чаем. Бедный ребенок – со своими разборками взрослые совсем забыли накормить его! Рядом вертится Симба – разумеется, ему достаются самые вкусные кусочки – те, что со сгущенкой. Сын, самоотверженно отрывая от своей булочки самые «сочные» части – те, что с начинкой, протягивает их щенку.
– Даня, собакам нельзя есть много сладкого! У них начинают болеть зубы!
– Да-а-а? – удивленно протягивает сын. – А разве у собак не бывает стоматологов?