Вслед за первым наемником, двое других тоже разговорились. Из их рассказа получалось, что они аккуратно и вежливо привезли девушек в избушку, устроили со всем комфортом, а те, неблагодарные, вероломно на них напали, бесстыдно раздели, связали и бросили умирать в холодной каморке. От искреннего возмущения на их лицах, у меня за спиной снова послышались сдавленные смешки. Пора заканчивать этот балаган. Самое главное, что наемников было только трое, мы услышали, с остальным пусть дознаватели в тюрьме разбираются.
Когда засобирались уезжать, возникла заминка. До города ехать два часа, за это время раздетые наемники могут замерзнуть насмерть, а утеплить их нам нечем. Пришлось арестованных оставлять в доме с охраной, дожидаться теплой одежды и тюремной кареты. Остальные вернулись в город со мной.
Возле трактира, где должны были ночевать девушки, я отпустил оставшихся наемников. Снаружи постоялый двор выглядел старым и потрепанным жизнью. Вероятно, его построили еще в те времена, когда столичные городские ворота запирались на ночь, и здесь ночевали припозднившиеся путники. С тех пор прошло не одно десятилетие, стены почернели, вывеска облупилась и перекосилась, но из печной трубы бодро валил дым, подтверждая, что трактир по˗прежнему работает и готов принять постояльцев. Мальчишка, по уши закутанный в тулуп и старый женский шерстяной платок, без вопросов принял у меня лошадь и увел под навес к коновязи.
Тяжелая, обитая изнутри войлоком дверь тихо скрипнула, впуская меня в натопленное нутро. В обеденном зале было многолюдно. В основном за столами сидели наемники и купцы, которые по какой˗то причине не захотели заехать в город. Витающие в зале запахи заставили меня вспомнить, что в последний раз ел вчера перед балом, а сейчас уже полдень.
Бран сидел за столом спиной к стене, лениво тянул что˗то из большой глиняной кружки и внимательно оглядывал всех входящих. Меня он встретил с явным облегчением и вопросом в глазах: «Ну, что?». Я кивнул головой, подтверждая, что все получилось. С удовольствием скинул на лавку тяжелый плащ и со стоном вытянул ноги, ночка выдалась еще та.
Немолодая подавальщица с хмурым взглядом, но в чистом фартуке споро принесла дымящиеся миски с мясом, запеченным с овощами, на середину поставила блюдо с соленьями и плетенку со свежим хлебом. От аппетитных запахов рот наполнился слюной, и некоторое время я был занят только едой. Бран только понимающе посмеивался, поглядывая на меня, и с вопросами не лез. Когда тарелки опустели, пришел черед горячего ягодного взвара и мясного пирога. Кажется, я начинаю понимать, почему многие предпочитают останавливаться на этом постоялом дворе.
Когда я, наконец, сыто отодвинулся от стола, пришла пора обменяться новостями. Подробности меня просили не разглашать, но Бран удовлетворился подтверждением, что его подопечная лишь случайно подвернулась под руку, а не была основной жертвой, и что все исполнители уже арестованы. Сам телохранитель отчитался, что у них все было спокойно, девушки проснулись только недавно, завтракают в номере.
Когда мы поднялись к ним, меня встретили две пары настороженных глаз. Бедные девочки, столько страху натерпелись. Хотя, вспоминая раздетых бандитов… Я расплылся в ехидной улыбке, которая стала еще шире, когда разглядел их одежду. Между мятыми бальными платьями и рубашками с чужого плеча, девушки практично выбрали рубашки. Стройные фигурки в болтающейся мужской одежде выглядели очень комично, но, как ни странно, не менее соблазнительно.
Девушки сразу поняли причину моего веселья и обиженно насупились. Мне стало немного стыдно, знаю ведь по сестре, как женщины переживают о своем внешнем виде. Желая немного их подбодрить, предложил:
— Если хотите, можем отправить кого˗нибудь за вашей одеждой, можно даже горничных привести. Уже можно, — дал я понять, что все закончилось.
— Да, — встрепенулась Мариэлла.
— Не стоит, — поморщилась баронесса.
На удивленный и даже возмущенный взгляд Мариэллы она пояснила:
— Я тоже безумно хочу надеть чистую одежду, но это займет часа два, а то и больше. А так через час, если не раньше, мы уже будем дома. Возить горничных тем более не стоит, незачем привлекать лишнее внимание.