Выбрать главу

Як вынікае з дакладу былога сакратара С.Пілатовіча на пленуме ЦК КПБ у лістападзе 1970 году, у дачыненьні да Інстытуту гісторыі й Інстытуту літаратуры АН БССР былі вынесеныя адмысловыя партыйныя пастановы. Яны асудзілі «памылковыя погляды раду работнікаў у галіне гістарычнай навукі, літаратуры і мастацтва» ды, як канстатаваў Пілатовіч, дапамаглі «навуковым установам і творчым арганізацыям яшчэ больш актыўна, вастрэй выступаць за ўсталяванне марксісцка-ленінскага метаду аналізу працэсаў грамадскага развіцця»[143]. Згадваючы гэтыя пастановы цяперашні дырэктар Інстытуту гісторыі АН БССР І.Ігнаценка (да гэтага ён быў дырэктарам Інстытуту гісторыі партыі пры ЦК КПБ) з свайго боку паведаміў, што ў гуманітарных інстытутах АН БССР было праведзенае таксама «скарачэнне колькасці супрацоўнікаў» і што наагул «існуюць вялікія цяжкасці з апублікаваннем навуковых працаў»[144]. Гэтыя факты якраз падмацоўваюць тое нашае сьцьверджаньне, што наступ супраць аб'ектыўнага асьвятленьня гісторыі Беларусі заплянаваны зьверху й што брашура Абэцэдарскага зьявілася ў рэчышчы гэтага партыйнага наступу, г.зн. была «партыйным заказам».

У гэтым дачыненьні асабліва сымптаматычныя выказваньні на ХХІV зьезьдзе КПСС, што адбыўся на пачатку красавіка 1971 году. Сам Брэжнеў выцягнуў з архіваў і як навінку запрапанаваў зьезду тую праўду, быццам у Савецкім Саюзе ўжо «возникла новая историческая общность людей - советский народ». Але, як калісьці Сталін, Брэжнеў не забыўся выдзеліць з гэтай «новой общности», а, праўдзівей узьнесьці над ёй, «великий русский народ», даючы яму наступную характарыстыку: «Его революционная энергия, самоотверженность, трудолюбие, глубокий интернационализм по праву снискали ему искреннее уважение всех народов нашей социалистической Родины».

Вось тут і «пошла плясать губерния», ведама, гэтая «пляска» была загадзя заплянаваная. Першыя сакратары ЦК кампартыяў шмат якіх нацыянальных рэспублік навыперадкі пачалі сьцьвярджаць гістарычную вартасьць гэтае высновы Брэжнева, з свайго боку прапануючы Маскве «горячую любовь и глубочайшее уважение к старшему брату - русскому народу». Бо, як нізка кланяліся некаторыя зь іх, «глубокий интернационализм, великий талант, светлый ум, щедрое сердце, бескорыстие, постоянная готовность к самопожертвованию и великодушие - все эти замечательные качества русского народа завоевали ему глубочайшее уважение всех советских народов». Больш за тое, нібы забыўшыся, чым павінен характарызавацца інтэрнацыяналізм, яны запрапанавалі таксама, што ўзьніклая «новая историческая общность людей - советский народ» мусіць падтрымлівацца і ўзмацняцца шляхам яшчэ большае культурнае й моўнае русыфікацыі нерасейскіх народаў, больш актыўнага змаганьня з «буржуазным нацыяналізмам», шляхам больш узмоцненае прапаганды і «научной разработки» не «проблем расцвета каждой из социалистических наций», а «процесса их сближения».

Ці гэта не зварот да сумных зьяваў канца 40-х - пачатку 50-х гадоў?! Прынамсі так разумее ўсё гэта рэдакцыя часапісу «Вопросы истории». У рэдакцыйным артыкуле гэтага часапісу, прысьвечаным вынікам ХХІV зьезду КПСС, галоўная ўвага якраз была зьвернутая на гэтыя вернападданіцкія выказваньні й запэўненьні прадстаўнікоў савецкіх нацыянальных рэспублік. Вымоўнымі былі і рэдакцыйныя заўвагі ці тлумачэньні, як гэта: «Говоря о развитии и укреплении дружбы народов нашей страны, создании новой исторической общности людей - советского народа, многие делегаты ХХІV създа КПСС подчеркивали роль русского народа в этих процессах. Знаменем дружбы и братства, могучим ускорителем процесса сближения наций назвал на съезде русский язык первый секретарь ЦК КП Узбекистана Ш.Р.Рашидов». Або: «Подчеркивая особую важность борьбы с буржуазным национализмом и необходимость противопоставления ему социалистического интернационализма, первый секретарь ЦК КП Литвы А.Ю.Снечкус» зьвярнуў увагу на карыснае пераняцьце («впитывание») нерасейскімі народамі «прежде всего опыта прогрессивной классической и советской культуры русского народа».

«Материалы и решения съезда, - падсумоўваў часапіс «Вопросы истории», - ставят перед историками задачу глубокого и всестороннего изучения развития интернациональных связей в процессе складывания советского народа как новой исторической общности людей... Особое место в исследованиях по данной тематике должны занять вопросы истории культуры, истории культурных взаимосвязей, в том числе истории русской культуры и ее влияния на культуру других народов. Более широко и полно, чем это делалось до сих пор, следует освещать в наших трудах роль русского народа, и в первую очередь - роль русского рабочего класса, во всех сферах жизни советских социалистических республик нашей страны, в создании новой исторической общности людей - советского народа, в последовательном претворении в жизнь ленинской национальной политики КПСС»[145].