– Дед, кажется, у меня новое дело.
– Поздравляю. Кто на этот раз?
– Убит артист нашего горовского театра. Предположительно, убит, предстоит еще все проверить. Фамилия – Виноградов.
– Валентин Виноградов? Я читал об этом в газете, была небольшая заметка. Там говорилось, что произошел несчастный случай, прямо под самый Новый год. Кажется, у него в руках разорвалась петарда, «Скорая» его не довезла до больницы.
– Дедуль, у тебя удивительная память! А самого Виноградова ты знал?
– Разумеется! Я видел его в некоторых спектаклях.
– Когда ты успеваешь еще и по театрам ходить? – удивилась я.
– Когда ты, бросив меня одного, убегаешь робингудить. Что мне, старику, тогда делать? Вот я и хожу иногда в театр, а еще на выставки и концерты.
– Ну, раз ты у нас такой театрал, поклонник искусства и вообще светский лев, скажи: этот Виноградов действительно был хороший артист? Что ты о нем знаешь?
– О нем я знаю как раз немного. Кое-что читал в газетах… Артист он действительно был неплохой. В последний раз я его видел в декабре, в спектакле «Дон Кихот». Трогательно играл. Мне понравилось. Говорят, он женился на гримерше театра. У них, кажется, и ребенок есть…
– Кажется… А никаких скандалов в театре не было за последний год? Могли у Виноградова быть враги? Может, ему отдали чью-то роль или он какую-нибудь артистку попытался соблазнить у себя в гримерной?
– Нет, ничего такого я не слышал, но мыслишь ты правильно. Обязательно надо проверить его театральные связи. Вообще, насколько я знаю, в театрах всегда существует некая закулисная возня… Артисты – такой народ, что постоянно кто-то кем-то недоволен, кто-то кого-то подсиживает или подзуживает. Одним словом, творческие люди!
– Дедуль, как я все это проверю? Явлюсь в театр и спрошу у первого встречного о Виноградове? Кто со мной будет разговаривать?
– Зачем же первого встречного? Разве я тебе не сказал? Их главный режиссер – мой знакомый, Коноплев Викентий Самуилович. Объяснишь ему, что от меня, он с тобой побеседует и все расскажет о своей театральной братии. Хочешь, я ему прямо сейчас и позвоню?
Мы с дедом прошли в одну из наших гостиных, дед нашел в своем блокноте номер телефона театра и поднял трубку:
– Викентий Самуилович? Здравствуй, дорогой! Как твои творческие успехи?.. Понятно. А на личном фронте?..
Я стояла и слушала, как дед беседовал с главрежем. Очевидно, тому было что рассказать Арише, потому что дед сидел у аппарата довольно долго и только кивал головой да восклицал иногда:
– О!.. Да ну?.. Ого!.. Ну, надо же!.. Ай-ай-ай! Скажите на милость!..
Я терпеливо ждала. Наконец Викентий Самуилович изложил деду, похоже, все свои новости на его личном фронте за последние десять лет, потому что дед произнес долгожданную для меня фразу:
– А у меня, любезнейший, к тебе просьба…
Через полчаса я подъезжала к зданию театра на Театральной улице. Оно было новым, построенным относительно недавно. Большие стеклянные окна, поднимающиеся вверх от самого цоколя, просторное фойе. Уборщица, драившая полы, посмотрела на меня недовольно и строго спросила:
– Вам кого, гражданка?
Наверное, раньше она работала в милиции. Я объяснила, кто мне нужен, и женщина показала мне, где найти главрежа. Я тихонько зашла в зрительный зал. Там царила темнота, только сцена была ярко освещена. Шла репетиция. По сцене бегали какие-то люди, в одном из первых рядов в качестве зрителей сидели три человека. Я тихонько опустилась на крайнее место в предпоследнем ряду и стала наблюдать за актерами на сцене. Мне еще ни разу не доводилось присутствовать на репетиции, и я хотела посмотреть.
На сцене между тем разгорались нешуточные страсти. Одна дамочка кричала, простирая руки к какому-то пожилому мужчине:
– Отец! Пропал мой перстень, тот, что ты подарил мне на шестнадцатилетие. Мой первый перстень! – Она зарыдала.
Другой мужчина, молодой, тоже закричал, выбегая вперед:
– Я знаю, кто его похитил! Я его найду! Отец, позволь мне привести его сюда. Накажем вора!
Молодой убежал. Женщина истошно крикнула ему вслед:
– Только не убивай его, Антонио!
Тогда пожилой кивнул головой и закричал:
– Я сам его убью, Розалия! – и достал кинжал.
Женщина бросилась к пожилому и повисла у него на руках:
– Нет, нет, отец! Он невиновен. Обыщите чемодан служанки. А если вы убьете Марио, тогда убейте и меня!
В это время какой-то господин, сидевший вместе с двумя другими мужчинами в зрительном зале, вскочил и, хлопнув несколько раз в ладоши, закричал:
– Стоп! Стоп! Наташа! Ты опять путаешь текст! Не чемодан, а сундук! Это же семнадцатый век. И потом, ты опять слишком быстро подскочила к отцу! На тебе же будет пышное длинное платье, не забывай. Ты должна подойти к нему более плавно, как настоящая синьора!