-Ага, - кивнул Том, глядя на мышонка по кличке Сорок второй, который бегал по его рукаву. - Лишнее золотишко не помешает, и я думаю, уже можно переходить к опытам на кошках. У тебя нету на примете какой-нибудь кошки?
-Миссис Норрис, - тут же сказала я, - она уже старенькая, представляешь, как расстроится Филч, если она окочурится?
-А поскольку она скоро окочурится так и так, то ужасных последствий наши опыты не несут, - подытожил Том. - Осталось ее поймать. Ты умеешь ловить кошек?
-Приманим на Сорок второго!
Скажу я вам, поймать злющую кошку, спеленать, а потом влить ей сомнительного состава зелье - это занятие не для слабонервных. Я была намерена закутать бедолагу в мантию, но Том только покачал головой и приложил миссис Норрис слабеньким Ступефаем, после чего оставалось только насильно раскрыть ей пасть и по каплям влить подопытной очередную модификацию нашего эликсира бессмертия, после чего отпустить восвояси. И долго еще гневные кошачьи вопли оглашали Хогвартс - на вкус эликсир, судя по всему, оказался не очень, хотя мы и сдобрили его валерьянкой… Сами мы его пробовать пока не рисковали, папа настоятельно просил потренироваться сперва на животных.
(Забегая вперед, скажу, что миссис Норрис здравствует и по сей день, следовательно, даже тестовая версия нашего эликсира была вполне действенна. А вот Сорок второй, увы, погиб, но не своей смертью - на него нечаянно наступил Хагрид, после чего рыдал несколько дней, самолично похоронил беднягу в Запретном лесу и, я знаю, до сих пор носит по весне незабудки на скромный - по меркам Рубеуса, конечно, - обелиск трагически погибшего мышонка.)
Там, в большом мире продолжалась война, и чем дальше, тем страшнее она становилась. Я лишь благодарила Господа и Основателей за то, что мои родные в безопасности, хотя, писал отец, тетя Германика как-то пострадала под налетом: бомбили даже поезда с красными крестами, а кто-то из дядьев, Гай или Гавейн, теперь уже не упомню, ухитрился подорваться на мине. Спасибо, аппарации никто не отменял, он успел убраться из опасного места, а дома уж его заштопала бабушка Джульетта, непревзойденная мастерица. Причем она могла как поставить на ноги безнадежного больного, так и виртуозно отравить. Дедушка говорил, именно это сочетание и привлекло его когда-то в совсем юной итальянке из Вероны, и ради того, чтобы выкрасть это сокровище, ему пришлось пойти и на подлог, и на убийство. Впрочем, бабушка Джульетта оценила его поступок по достоинству, и вот уже много лет они жили душа в душу, наплодив ни много ни мало семерых детей, а уж внуков и правнуков они считать замучились!
На Тома все чаще заглядывались девочки помоложе: он был исключительно красив, причем не слащавой киношной красотой. Теперь, немного повзрослев, он сделался из мальчика настоящим юным мужчиной и был способен покорить одним лишь взглядом. Эти взгляды не действовали только на меня, потому что я давно знала этого негодяя как облупленного, но прочие - прочие таяли и готовы были преподнести свои сердца, души и все прочее Тому Риддлу. Чем он, кстати, беззастенчиво пользовался, потому что для некоторых опытов нам требовалась кровь девственниц, а моя мне, в конце концов, дорога! Я в почетные доноры не нанималась даже в интересах науки…
-Том, прекрати распускать руки, - потребовала я, отмахиваясь от него шумовкой, которой мешала зелье в большом котле.
Вентиляция в Хогвартсе была так себе, поэтому соученики периодически подозрительно принюхивались: из подвалов временами доносились не самые сладостные ароматы, особенно если мы брались за эксперименты или случайно упускали зелье.
-А что ты имеешь против? - спросил он, не убирая рук, но умело уворачиваясь от шумовки. - Ты же моя невеста.
-Во-первых, - сказала я совершенно серьезно, - запас девственниц в Хогвартсе есть величина конечная, и если ты не хочешь пойти по второкурсницам, что уже ни в какие ворота не лезет, то лучше попридержи коней, не то у тебя исчезнет ценный ингредиент. Во-вторых, мы обещали моим родителям воздерживаться. Ну ладно, я обещала, и тем не менее… А в-третьих, я, конечно, не возражаю, но ведь нас тогда перестанут к себе единороги подпускать! А один Хагрид много не насобирает…
Том убрал руки и тяжело вздохнул.
-Ты убийственно серьезна, Томми, - сказал он, присев на хвост василиска.
Тот давно привык дрыхнуть рядом с нами, не открывая глаз. Нам так было удобнее: яд тут, только руку протяни, чешуя и кровь тоже. Что этому чудовищу наши уколы? Думаю, он их и не чувствовал!
-Я мыслю логически и систематически, ты же сам меня обучал, - хмыкнула я, поглядывая на часы.
-Да, но ты подвержена стереотипам.
-Объясни, - велела я, добавляя свежую чешую василиска: он как раз перелинял, и материала у нас было хоть отбавляй. Часть, ясное дело, мы загнали в Косом переулке, часть передали моей родне, ну а прочее использовали для экспериментов.
-Единорог подпускает к себе целомудренных людей, - серьезно сказал Том. - Как думаешь, Томми, что входит в это понятие?
-Гм…
-Ты полагаешь, парни от двенадцати и старше таковы? Или уже в курсе, что да как?
-Подозреваю, что давно в курсе, - буркнула я. - Ты так уж точно!
-Именно, - спокойно сказал Том. - Девочкам в этом плане проще, хотя… сознайся, Томми, ты ведь фантазировала на кое-какие темы?
-Было дело, - созналась я, покраснев.
-Ну и какое это целомудрие? А я, сознаюсь честно, давно не девственник, - выдал он, и я чуть не уронила шумовку. - Да, Томми, но это не имеет никакого отношения к чувствам. Я нарочно поставил эксперимент: хотел выяснить, отличается ли чем-нибудь продажная женщина от… гм… самоудовлетворения. Оказалось - ничем. И если ты намерена врезать мне этой кастрюлей, то не нужно, меня в тот квартал провожал твой отец.
-Том, мне постоянно хочется тебя убить, - сказала я искренне. - Ну зачем тебе… Хотя нет, это неверный вопрос. Зачем тебе это понадобилось, я понимаю, но на что ты рассчитывал? И почему единороги до сих пор подпускают тебя к себе?
-Вот это я и хотел выяснить, - фыркнул он. - Принципа пока не понял, но, по-моему, суть не в телесном, а в духовном. Те женщины - это… ну…
-Средство?
-Да. Не более того. Я к ним ничего не чувствовал. Нет, сам процесс приятен, а вот потом как-то гадко делается, только и думаешь - уйти бы поскорее! Думаю, единороги прекрасно ощущают такие эмоции: где настоящее чувство, а где так… жалкое подобие правой руки.
-И ты предлагаешь попробовать самим, а потом проверить на них? - приподняла я брови.
-Ага, - улыбнулся Том. - Только все же сперва запасемся кровью, а то ты права: на одного Хагрида надежды мало. Он, конечно, еще нескоро себе даму сердца найдет, но мало ли?
-Извращенец, - припечатала я. - И уйди от котла! Уй-й-й…
-Потом доваришь, - сказал он, пригасив огонь и остановив кипение зелья. - Лучше полетаем, пока погода хорошая!
И снова мы встречали Рождество в Хогвартсе. Правда, в этом году было интереснее: в школу прислали беженцев из европейских школ, как Дурмштранга, так и Шармбаттона. Нужно ли говорить, что те и другие дичились друг друга, да и без стычек не обходилось! Том с искренним восторгом гонялся за дурмштранговцами, они знали много такого, чего не преподавали у нас, а вот шармбаттонки - те сами охотились на красавца англичанина. Том не возражал: нам нужны были ингредиенты и знания, а заговорив очередную француженку до тумана в глазах, он мог вытащить из девушки много интересного. Я не ревновала: Том был жесток, но так же был хозяином своему слову. Пускай на него с обожанием смотрела огромными синими глазами Марина Маринар из Шармбаттона с ее фарфоровым личиком и золотыми волосами, но моя воронья физиономия, как он выражался, была ему привычнее и дороже. Ну а красоточки затем и нужны, чтобы употреблять их по назначению, говорил Том цинично.
-Быть бы тебе чуть посимпатичнее, - добавлял он, - из парней мы бы тоже много вытряхнули.
-Давай Миртл пошлем, - предложила я. - Она не очень умная, ну так втемяшить, о чем спрашивать, я могу, а ты потом считаешь, что ей ответят!