Как в тумане перебирала в аптечке лекарства, отбрасывая ненужные. Среди них оказался тест на беременность. Я сглотнула, вспомнив, что должна была его сделать еще несколько дней назад. Трясущимися руками, позабыв о порезе, взяла розовую коробочку и открыла. Я должна была знать. Через пять минут я глупо улыбалась, глядя на две четкие красные полоски. Закрыла глаза и прижала ладонь к животу. Во мне зарождалась новая жизнь. На короткое мгновение я ощутила, что счастлива. Забылось отчаяние, и накатила страшная усталость. Я привалилась спиной к стене, чтобы не упасть. Реальностью вернулась вместе с болью от пореза. Я замотала палец и медленно пошла в комнату. На пороге остановилась. Открытый шкаф с пустыми вешалками, сдернутое на пол покрывало и легкий запах лешкиных сигарет. Меня затрясло. Сегодняшний день замелькал перед глазами в жутком калейдоскопе событий, и я задохнулась. От отчаяния, страха, непонимания, как жить дальше. На кресле забытая Алешкой футболка. Я схватила ее, прижала к лицу и… заревела в голос. Плакала, пока не иссякли силы. То забывалась беспокойным сном, то кусала до боли губы, пытаясь остановить рыдания, переходящие в истеричные всхлипы. Очнулась, когда за окном стемнело. С трудом разлепила распухшие веки. Включила свет. Поискала взглядом часы – половина первого ночи. Одна, в оглушающей тишине пустой квартиры. Пошла в ванную, чтобы умыться. На раковине забытый тест. Я вымученно улыбнулась. Происходящее казалось нереальным кошмарным сном. Хотелось спрятаться, зарыться под одеяло с головой и ни о чем не думать. Но теперь я была не одна. Ответственность тяжестью легла на плечи. Я посмотрела в зеркало. Заплаканные потухшие глаза смотрели устало, губы сжаты, растрепанные волосы упали на лицо. Знакомое отражение незнакомой женщины с разрушенной ее же руками жизнью. Чувства притупились, но странное онемение в груди не приносило облегчения. Я все еще любила, отчаянно, с покаянием, без надежды на избавление. Обида ушла, оставив после себя жгучую горечь и невыносимое чувство вины. Я покачала головой, отгоняя плохие мысли. С этого дня я должна смотреть только вперед и не оглядываться. Спрятала лицо в ладонях. Глубоко вздохнула. Мне нужно жить дальше, вопреки всему, ради себя и своего малыша. Вот только сил не осталось.
Глава 2.
Надрывная телефонная трель выдернула из забытья, возвращая в реальность. Просыпаться не хотелось. С минуту я лежала, пытаясь отгородиться от назойливого звука. Поняв, что ничего не получается, заставила себя встать с кровати. Ноги не слушались. Отвратительный запах валерьянки, которую я выпила уже под утро, наполнил квартиру. А телефон все звонил и звонил, сводя с ума. Звук доносился с кухни. Включила свет. На полу раскрытая сумка в луже воды и поникшие цветы вперемешку с осколками вазы. Я смотрела, словно не узнавая. Оцепенение сковало тело. Мысли стали громкими и, казалось, заглушили остальные звуки. «Ушел», - билось в голове, вынуждая отчаянно вцепиться в стол, чтобы не упасть. Зажмурилась до боли, вырываясь из кольца воспоминаний. Открыла глаза и отчаянно бросилась к обиженно брякнувшему телефону. «3 пропущенных». Нажала на кнопку приема и, от увиденного, все ухнуло вниз. «Наталья». Телефон в руках завибрировал. Я боролась с собой несколько секунд, но все же ответила.
-Доброе утро, Евгения.
Я молчала, не зная, что сказать. Внутри поднималась злость, смешиваясь с уже привычной долей робости, которую Наталья всегда вызывала во мне.
Твердый женский голос продолжал:
-Ты знаешь, где Алексей? Он не отвечает на звонки. У вас что-то произошло?
Как будто она не знала что. Я сжала кулаки, приготовившись ответить. Но она не дала мне сказать:
-Догадываюсь, милая. Ты все-таки закатила моему брату скандал.
-Пошла ты к черту, - зашипела я.
-Ну что ж, значит разговор, закончен. Никогда не любила твою вульгарную манеру выражаться.
Я чуть не заорала «да твою ж ты мать». Злость пеленой застилала глаза. С силой сжала трубку, заставив себя сдержаться.
-Всего хорошего, Евгения.
Даже в такой накаленной ситуации, Наталья умудрялась оставаться отстраненно вежливой, словно ничего не происходило. Я ненавидела ее за это. Всегда. В противовес ей - несдержанная, глупая, импульсивная. И сейчас, стоя на кухне, среди осколков моей разрушенной жизни, ненавидела еще острее. Я схватила из мойки тарелку и бросила ее об пол. Звон разбитого фарфора разорвал идеально ровную тишину. Я без сил опустилась на стул. Меня затрясло. Вспомнила свою первую встречу с Натальей. Гордая осанка, холодный взгляд, надменно вздернутый подбородок.
В тот день я робела перед ней. Образ, который сложился у меня из рассказов Алексея, соединился с реальным человеком, поражая своей идеальность. Алеша представил нас, немного официально и сухо, и прошел в комнату. Я осталась стоять, разглядывая новую родственницу, или вернее она меня. В ее ярко голубых глазах сквозило недоумение, словно она не понимала, что я вообще здесь делаю, и постаралась скрыть это за вежливым разговором.
- Рада, что Алексей, наконец, нас познакомил.
-Я тоже, - голос у меня дрогнул.
-Ты очень красивая, - она помедлила, - наверное.
Наталья усмехнулась и еще раз окинула мою фигурку взглядом. Ничем не примечательное синее платье на бретелях, дрожащие руки, рассыпавшиеся по плечам непокорные волосы. Неудовлетворенная увиденным, скривила губы.
Внутри короткими всполохами начала просыпаться злость. Как бы я ни смущалась, пренебрежения по отношению к себе, никогда не терпела.
Выдержав осмотр, я распрямила плечи, и прошла мимо Натальи в гостиную, слегка задев ее плечом. Она хмыкнула и пошла следом. Алексей был занят разговором с высоким худым мужчиной и, казалось, не обращал на нас никакого внимания. А мне отчаянно захотелось, чтобы он оказался рядом и держал меня за руку, вселяя уверенность в то, что сегодня все пройдет хорошо.
Оглядела комнату. Просторная. В окна струился рассеянный свет пасмурного летнего вечера. Светлые обои с изящным рисунком, кресла с высокими спинками, бледно-зеленый диван в углу. На большом столе ваза с цветами. Мои любимые герберы ярким пятном выделялись на фоне поразительной бледности комнаты. Я улыбнулась. На плечи легли мягкие теплые руки. Знакомый аромат окутал, опьяняя. Я прислонилась к Алексею спиной и закрыла глаза, наслаждаясь его близостью. Он слегка пробежал пальцами по шее, вызывая во всем теле дрожь. Развернул меня к себе. На лице довольная улыбка.
-Все хорошо, маленькая.
Я кивнула. Глядя ему в глаза, можно согласиться с чем угодно. Очертила пальцами контур его губ. Провела рукой по волосам, зарывшись в них пальцами. На какое-то мгновение, захотелось, чтобы все исчезло, и мы остались только вдвоем. Наши переплетенные руки, сбивчивое дыхание, нетерпеливые прикосновения.
-Не смотри на меня так, Жень. Я ведь не железный.
Тихий шепот. Ласковое дыхание на виске.
Высокий женский голос заставил обернуться.
-Приглашаю всех к столу.
Оторвалась от Лешки. Сердце колотилось как сумасшедшее. Посмотрела на него. Он выглядел ничем не лучше. Дышал тяжело, словно стометровку пробежал. А ведь просто рядом оказались.
Ужин прошел напряженно. И хотя знакомство с остальными членам семьи я выдержала стойко, вернулось неприятное смущение. Взгляды присутствующих, казалось, сосредоточились на мне. Все были предельно вежливы и старались не задавать неприятных вопросов, но я все равно чувствовала себя не в своей тарелке. Антон Витальевич, дядя Алексея, обращался ко мне исключительно на «вы» и был чрезмерно предупредителен. Он расспрашивал про мои увлечения и работу, тактично поинтересовался моими родителями, но быстро закрыл эту тему, поймав напряженный взгляд Алеши.