-Вы, наверно, идеальная хозяйка, раз он Вас выбрал. Алексей любит вкусно поесть.
Стройная брюнетка, имени которой я не запомнила, слегка наклонив голову, ждала ответ.
Я поперхнулась вином. Готовила я довольно сносно, но вот шедеврами кулинарного искусства мои блюда точно назвать было нельзя.
-Почти.
-Ну, значит, у Вас есть масса скрытых талантов, - она усмехнулась, изящно приподняв бровь.
-Не меньше, чем у тебя, Арина, - спокойно ответил Алексей, положив свою ладонь поверх моей. – Женя, по крайней мере, в состоянии удержать мужчину дольше, чем на одну неделю.
Повисла неприятная тишина. Брюнетка фыркнула и замолчала. Но в мою сторону реплик больше не произносила. Семейный ужин начал походить на посиделки в террариуме. А чего я собственно ожидала? Что ко мне бросятся с распростертыми объятиями? Захотелось убежать. Я попыталась встать, но лешина рука сильно сжала мою. Он покачал головой. Мне оставалось только выставить себя неуравновешенной истеричкой. Думаю, большего унижения придумать сложно. Щеки пылали от гнева и обиды. Я заставила себя сесть.
Разговоры стихли. Несколько раз ловила на себе неприязненный взгляд Натальи. Хотелось сказать что-нибудь едкое, но сдержалась. Она тоже молчала, презрительно поджав губы. Я понимала, что мне объявлена негласная война, где пленных брать никто не будет. Я не была к ней готова, но знала, что унижать себя больше не позволю.
Когда мы уходили, сухо поцеловав на прощание брата, Наталья расплылась в улыбке.
-Рада была знакомству, дорогая. - Она протянула мне руку. – Надеюсь, скоро мы оценим все таланты, за которые тебя полюбил Алексей.
Лешка дернулся, но ничего не сказал в ответ. Только глаза стали холодными, как лед.
Я сидела на диване, подобрав под себя ноги. Алешка за столом – просматривал бумаги. Он казался таким далеким и близким одновременно. Сосредоточенный, хмурый, крутил в руках карандаш. Я любила эти минуты, когда могла вот так наблюдать за ним, оставаясь незаметной. Но сегодня мне хотелось быть ближе. Забравшись к нему на колени, я уткнулась носом в ямку между ключицами и замерла.
Лешка глубоко вздохнул, но сгонять меня не стал.
-Я не понравилась твоей сестре.
-Жень, ей вообще мало кто нравится, - он поддел мой подбородок, приподнимая. – Не принимай близко к сердцу.
Но я не могла. Обида разрасталась в груди подобно снежному кому, вплетая в себя стыд и бессильную злость.
Идея представить меня на семейном ужине пришла к Алексею давно. Я отговаривала его, потому что до смерти боялась официальной обстановки и пристального внимания. Но он настоял. Алексей мог быть очень убедительным, когда дело касалось его принципов, или представлений о том, как должно быть. Я чаще уступала, потому что в эти моменты он становился глухим к любым доводам. Но сейчас я злилась на свою податливость и то, с какой легкостью он отмел тогда мои протесты. Ведь в конечном итоге из-за его упрямства мне пришлось ощутить себя ценным экспонатом, на котором крупными буквами было написано «никто». А это было унизительно и очень больно.
-Зачем ты привел меня к Наталье, если знал, что она будет мне не рада? - мой голос дрожал от обиды.
-Затем, что это моя семья, и я хочу, чтобы они знали о моем выборе, - он говорил спокойно, словно растолковывал то, что я должна была знать и без него.
-Но...
-Ш-ш-ш-ш. - Он прижал палец к моим губам, успокаивая. Крепко обнял. – Я никому не дам тебя в обиду, малыш, - он немного помедлил, а потом произнес с нажимом, - даже сестре.
Телефон в руках зазвонил, оборвав воспоминания. Автоматически нажала на «отбой». Будильник отключился. С минуту я бессмысленно смотрела перед собой, не понимая, что происходит. Кухня, вода, осколки. Я возвращалась в реальность, чувствуя, как меня захлестывает боль. Значит, я еще жива. Криво улыбнулась. Ощущение будто кожу сдирают живьем, а кричать не можешь. Чувство вины поднялось, разъедая как кислота. От него не убежать и не спрятаться, оно выжигало все внутри. Заставляло свернуться в клубок и выть. Я уронила голову на руки. Опять в аду. Не могу больше. Уцепилась за сегодняшний день. Нужно было что-то решать с работой. Пришла мысль – позвонить и сказать, что заболела. В тот момент она показалась идеальным решением проблемы. Но я заставила себя встать, понимая, что если останусь дома, то умру. Каждый шаг давался с трудом. В ванной, наткнувшись взглядом на лосьон после бритья, начала истерически всхлипывать. Прислонилась спиной к холодному кафелю в попытке успокоиться. С трудом, но у меня получилось. Умылась. Руки тряслись. Зайти на кухню, чтобы сварить кофе, я была не в состоянии. Понимала, что окажусь там, и все начнется сначала. В шкафу нашла юбку и блузку. Пригладила волосы. Отражение в зеркале было непривычным. Глаза опухшие, красные, лицо бледное. Все равно. Только бы избежать лишних вопросов. Не выдержу, разревусь. Поискала ключи от квартиры. Сапоги, пальто. Глубоко вздохнула перед выходом, окунаясь в привычную жизнь, в которой теперь не было Его.
Глава 3.
Яркий свет слепил глаза, тело налилось тяжестью. Алексей попытался пошевелиться. С трудом повернулся на бок. И уперся взглядом в блондинистое чудо. Светлые волосы разметались по подушке, аккуратный ротик был приоткрыт. М-да. Головная боль не давала сообразить. Он осмотрелся. Нежно персиковые обои, скинутое на пол покрывало, женские трусики на кресле. Он ни черта не помнил. Попытался встать, но тут же рухнул обратно, обхватив голову руками. Хотелось закрыть глаза и умереть. На прикроватном столике минералка. Жизнь она могла облегчить существенно, по крайней мере, избавив от поганого привкуса во рту. Алексей потянулся за бутылкой и слегка задел девушку. Блондинка что-то возмущенно пробормотала и распахнула глаза. Ярко-голубые, заспанные и определенно красивые.
- Мне надо уходить, - она быстро подскочила с кровати, даже не прикрывшись. Идеально сложенное тело – большая грудь, тонкая талия, длинные ноги. Но у Алексея она почему-то не вызвала никакой реакции, или, вернее эрекции. То ли перепил совсем, то ли при свете дня девушка потеряла свою привлекательность, по крайней мере, для него. Он смутно припомнил, как подминал ее под себя, брал жестко и даже грубо, как она извивалась под ним, царапала спину, вцеплялась в плечи. Наутро страсть явно прошла, осталось жестокое похмелье.
Девушка оделась, порхнула к нему и легко поцеловала в щеку.
- Мне было очень хорошо с тобой. Надеюсь, еще позовешь.
Алексей закатил глаза. Приглашать второй раз проститутку совсем не хотелось. И чего ему взбрело в голову просить об этом Молчанова? Ах да. Память возвращалась отрывочными, отдельно связанными кусками. Начиная с того утра, когда он уехал из дома, собрав вещи. Оставив в пустой квартире притихшую несчастную Женю. Он бы даже добавил раздавленную. Но жалости почему-то не испытал. В душе горела ненависть и слепая ярость.
Алексей помнил, как гнал машину, не разбирая дороги. За окном мелькали постоянно меняющиеся картинки. Дома, пешеходы, деревья, светофоры. На парочке не затормозил на красный сигнал. Одернул себя, призывая быть внимательней. Снести себе башку совсем не хотелось. Она ему еще пригодится. Он усмехнулся и прибавил скорость. Машина с мигалками прицепилась на выезде из города. Пришлось остановиться. Тест на алкоголь прошел без проблем, но штраф заплатить пришлось. Правда, желания лихачить не убавилось. Сел в машину, пристегнулся под пристальным взглядом работника ГИБДД. Прямо ручкой на прощание помахать захотелось, и поблагодарить за беспокойство. Не стал. Развернул машину и поехал в кабак. Хотелось напиться и не думать ни о чем. Ни о гаишниках, помотавших нервы, ни о работе, ни о Женьке. Алексей стиснул зубы. «Твою мать», он с силой саданул по рулю. Бесполезно. Она стояла перед глазами: нежная, заплаканная, потерянная. Словно просила его о помощи. Желание напиться стало нестерпимым. Доехал до «Подсолнухов». Какой идиот придумал такое название? Без разницы. Водка здесь есть, закуска тоже. А сейчас это главное. Он бросил машину прямо на дороге. Маленький неприметный ресторанчик с аккуратными, расставленными вдоль стен столиками и большой сценой посередине. Алексей оказался первым и единственным посетителем. Отодвинул стул, сел. Через минуту подошла высокая девушка в синей униформе, представилась Оксаной и пропищала тонким голоском, что он может сделать заказ. Естественно, может.